Семён Сын Семёна, молодой и нервный. Постоянно тянул руку, даже когда не нужно.
Жбан раскинул пергаменты, сделал глубокий вдох.
– Мы здесь, чтобы обсудить… ценности. В частности – капусту. И зачем мы её вообще считаем.
Микула скривился.
– Мы её не считаем. Мы её едим.
– Вот! – указал Жбан. – Прекрасное начало! Значит, у неё есть ценность. А если есть ценность, значит… ею можно управлять. То есть – планировать.
– Планировать капусту? – хмыкнула Авдотья. – Это как планировать дожди.
– Нет, – возразил он. – Это как учитывать, сколько её сожрали и где она исчезает. И кто уносит домой по ночам мешок под мышкой.
Все посмотрели на Семёна.
– Я… уношу не мешок, а… саженцы. В образовательных целях.
– Замечательно, – сказал Жбан. – Добро пожаловать в agile-стратегию.
– В чего?
Он нарисовал палкой на берестяной доске:
Сажаем
Растим
Едим
Оцениваем потери
Повторяем
– Это и есть цикл. И если в него встроить метки… – он начал клеить куски кожи с символами – “+”, “–”, “?” – …то можно понять, кто работает, а кто ходит за капустой в… аутсорс.
Хельга стояла у входа с копьём, наблюдая, чтобы никто не сбежал раньше времени.
Настасья наливала травяной чай.
– Ты уверен, что они хоть что-то поняли? – прошептала она.
– Неважно. Важно, что они чувствуют, будто участвуют.
Авдотья встала.
– Мы не против планирования. Но объясни одно: Что нам делать, если хан требует десятину, а ты требуешь отчётность?
Жбан остановился.
– Это… хороший вопрос.
Микула встал.
– Я знал! Ты всё ради себя делаешь. Твоя капуста – это ловушка. Ты из неё слепишь петлю.
Он шагнул к выходу.
– Если бы я хотел власть – я бы её взял, – сказал Жбан, тихо.
– А разве ты не взял?
Микула вышел.
Хельга сжала пальцы на копье.
– Разрешаешь догнать?
– Пока нет, – сказал Жбан. – Пусть уйдёт. Вернётся. Или не вернётся. Но… будет думать.
В этот момент подбежал гонец. Потный, в пыли, с флагом-хвостиком на плече.
– Приказ!
Он протянул свиток. Жбан развернул.
“Где отчёт? Где рост сбора? Где эффективность? Подпись: Караш-Буга, по поручению хана.”
Он посмотрел на всех.
– У нас два дня. Чтобы показать, что капуста – это не просто еда. Это система.
Семён поднял руку:
– А если не покажем?
Жбан помолчал.
– Тогда мы… перейдём на репу.
Деревня под названием Кривотечи располагалась на границе леса, и выглядела, как коллективный арт-объект, посвящённый концепции “ну хоть что-то держится”.
Жбан стоял у центра, держа в руках связку свежих “бланков учёта” – куски бересты, на которых были нарисованы кружки, квадраты и несколько странных значков, заимствованных с интерфейса Excel, который он некогда видел в прошлой жизни.
– Это называется табель, – говорил он собравшимся. – Каждый ставит крестик на своём участке. А потом староста подсчитывает.
– А если я неграмотный? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Тогда крестик будет честнее. У тебя нет привычки его врать.
Смех. Настороженный, но всё же смех.
Хельга наблюдала с холма, руки на рукояти кинжала. Настасья объясняла женщинам, как использовать «таблицы» для записи не только сбора, но и состояния коров.
– Если рога опущены – это минус. Если хвост лысый – это индикатор стресса.
– А если бурёнка умерла?
– Ставите череп. Береста всё стерпит.
К вечеру Жбан чувствовал себя, как будто прочитал инструкцию по бухгалтерии… задом наперёд.
– Хельга, что по наблюдению?
– Люди медленно впитывают. Но не враждебны. Один только выделяется.
– Пафнутий.
Жбан нахмурился:
