— Да? А
то, что лорд скупает всех ненужных детей? И их называет нежитью? А потом, когда
вырастут, продает. Кого в прислугу, кого в воины, а кого на растерзание
медведям, - девочка говорила тоном знатока, явно хвастаясь передо мной своими
знаниями.
Значит,
Фаба отнесла туда малыша, получила деньги, а меня держали вместо коровы,
которую зарезали волки… теперь все сходилось. Не понятно было только одно: как
я очутилась в теле этой несчастной? И еще… жив ли этот самый “мой” муж? Хотя…
его смерть могла быть для меня и к лучшему.
Каждый
день я гуляла все дальше и дальше, чувствуя, как тело начинает набираться сил.
Прогулки, ежедневный физический труд и сон делали свое дело: я начинала
чувствовать себя здоровой и сильной. Дети больше не были мне в тягость, да и,
проводя со мной столько времени, научились слушаться.
Беспардонная
Таис вроде чуть больше встала на мою сторону: начала тайком повторять за мной
мои банные процедуры, за что была бита матерью. Мужчины были нейтральны и,
казалось, просто ждали весны. Вся их жизнь сводилась к ежедневному одинаковому
труду и сну. Со мной иногда говорил Кир.
В
очередной день, когда Бартал запряг лошадь в сани и уехал в лес по сильно
просевшему, а потом подмерзшему снегу, мы с Киром кормили живность.
— Как
ты думаешь, Жак может оказаться живым и вернуться? – тщательно обдумав вопрос,
спросила я.
—
Сказали же, что его закопали там. Вместе с остальными солдатами, - сначала Кир
говорил нехотя, но потом его будто прорвало. Ему словно хотелось поделиться
своим мнением. - Молодой король не больно умен был. Если бы его дядя не забрал
трон, то и нам пришлось бы воевать.
Я долго
молчала, ожидая, что Кир продолжит, но тот замолчал. Прекращать этот диалог
было ни в коем случае нельзя.
— А
правда: лорд, что покупает детей, продает их потом, как воинов или на съедение
медведям?
— Как
воинов, правда. А вот про медведей… сам не видел, а значит, не знаю. Врать не
стану. Только вот никого в его деревне нет из наших, - Кир многозначительно цыкнул.
— Из
ваших? Это кого? – уточнила я.
— Возле
замка живут те, кого он привез сюда, когда король Стефан занял престол вместо
молодого короля. Стефан дал ему эти земли. Люди приехали с ним. Никто не знает,
что творится за стенами этого страшного места. Только вот известно, что гонцы
от него объезжали все земли и велели не убивать нежеланных детей. Хоть
здоровых, хоть уродов. Он обещал давать за них пятьдесят золотых.
— Телка
так дорого стоит? – не удержалась я.
— Зима.
Осенью будут дешевле. Да и снега было так много, что везти ее издали не смогли
бы. А люди в округе знают, что все равно нам придется купить. Вот и загнули
цену, - Кир сплюнул и продолжил скидывать сено с сеновала, ловко орудуя
деревянными трехрогими вилами.
—
Значит, мой сын там не голодает? – зачем-то спросила я.
— Не
знаю, Либи, - он остановился и посмотрел на меня с жалостью.
День
стирки я запомнила на всю жизнь. Дома была баня в прямом и в переносном смысле.
Дверь не открывали, чтобы помыться и помыть детей. Воды на полу было столько,
что мы ходили по ручьям. В трех корытах женщины стирали вещи, тут же мыли
детей, а потом мылись сами. Потом я помыла полы, и мне велели идти на свою
лавку и отвернуться. Помылись мужчины, и мне снова пришлось затирать полы. Но
плюсы были – дома стало свежее. Правда, сырость никак не хотела покидать
помещение, и пару дней было отвратительно. Мокрая спина и голова от влажности,
плохо спящие и чешущиеся дети.
