— Иди,
иди, не стой, тут нельзя стоять, - поторопил меня дед, и я опустила голову,
чтобы размять затекшую шею прямо перед небольшой деревянной дверью.
Чтобы
пройти внутрь, мне пришлось наклониться. Я была ниже всех взрослых, кого
встретила за весь этот месяц, но дверь… она словно была сделана для гномов.
— Куда
вы меня ведете? – прогундосила я и только-только начала привыкать к темноте
внутри этой толстенной стены, как дверь за мной захлопнулась.
— Иди,
- я пару раз моргнула и увидела деда, несущего факел. Узкий коридор давил так,
что у меня начало перехватывать дыхание. Холод от стен шел такой, что казалось,
они могут вытянуть из тебя всю жизнь.
Когда
мы вышли в зал, я замерла прямо у входа в него. Здесь, в помещении размером со
школьный спортзал, пылали печи, в которых, как на картинках про ад, бурлило
что-то в котлах. В центре, над открытым пламенем жарили целиком пару баранов.
Длинные деревянные столы, сколоченные даже не из досок, а из плах, тянулись
метров по шесть в два ряда.
—
Ильза, это тебе помощь. Говорит, что все умеет, только вот размером с
небольшого голубя, - хохотнув, дед подтащил меня за плечо к женщине, наверное,
его возраста. Она походила на актрису Пельцер, и у меня сразу отлегло от
сердца. Такая старушка точно не сварит меня в котле.
— Да
она на ногах еле держится, - Ильза, видимо, не могла полностью поднять веки и
немного закидывала голову, чтобы рассмотреть того, кто стоит перед ней.
Количество морщин на ее лице, вероятно, было ровно прожитым годам, а
белоснежные волосы, собранные в какое-то подобие прически, это подтверждали.
Если бы
я не видела таких платьев или хоть чуточку похожих в кино, то решила бы, что
женщина издевается над собой. Очень открытая грудь выглядела как смятый
полиэтиленовый мешок в крапинку. Морщины не пожалели и ее. Грудь была затянута
туго, а ниже платье оставалось свободным. Когда она шагнула, я не заметила под
ним никакого движения. Сразу вспомнился ансамбль «березка». Вот это выправка!
—
Оставь, а? Сгинет ведь в снегах, - дед просил за меня, как за родную, и
мне даже захотелось уйти с ним и жить, где придется. Я всегда была той самой
побитой собачонкой, которая идет за первым, кто ее погладит.
— Я
могу кормить детей. Не смотрите, что такая маленькая, - решила вывалить я всю
правду. - Перетягиваться не буду. Кормлю уже больше месяца. Пусть хоть пойдет
на доброе здоровье.
—
Снимай, - она одними только глазами указала на мой зипун. Я торопливо развязала
узелки и распахнула его. Ильза сначала чуть отошла, но потом приблизилась
вплотную и ощупала грудь под платьем руками. Широко распахнув глаза, отняла
ладони от груди и посмотрела на них. Молоко сочилось по ладоням.
—
Возьмите, прошу. Мне некуда идти, - я не решалась сказать о своем сыне, ведь
это могло быть против правил. А так я имела возможность хотя бы попробовать!
— Идем,
- старушка отвернулась и, грациозно маневрируя между столами и котлами, пошла
от нас.
Я
быстро улыбнулась деду и в порыве чувств даже схватила его ладонь и сжала.
— Беги.
Только не зли ее, девка. Ой, не зли…
Из зала
было несколько выходов. Выйдя через один, мы снова оказались в узком коридоре.
Перед нами откуда-то взялся парнишка лет тринадцати с факелом. Я шла за этой
царственно прямой спиной, прикусывая губы. Если все получится, я никогда больше
не увижу свою семейку.
