Когда
«налоговая» приехала в следующий раз, мужик с меховым воротником вошел в дом.
Быстро одеваться я уже научилась и просочилась к двери мимо всех, как мышка. На
улице стояли сани. Изнутри они походили на внутренности лодки: две лавки в
коробе, заваленном сзади какой-то рухлядью из меха.
Возницы
не было. Может, он отошел по нужде, а может, в это время осматривает хозяйство.
Я выяснять не стала. Идея охватила меня моментально, и я просто не смогла
бороться со своим чутьем.
Места
под шкурами мне хватило. Я забилась на самое дно, навалив на себя все, что там
лежало, огромной грудой. Стало душно, но я побоялась шевельнуться.
— Вы
нелюди, - заорала Фаба. Сани качнулись.
— В
следующий раз мы заберем весь скот. Я не привык приезжать по два раза, -
спокойно сказал мужчина. Сани качнулись еще раз и… тронулись. Мне было и
страшно, и радостно оттого, что эта ужасная жизнь, ставшая отчасти уже
привычной, меняется. Я вдруг подумала, что хуже того, что я переживала здесь,
быть уже не может.
Успокоив
себя тем, что коли прижмет, смогу вернуться, я чуточку раздвинула шкуры над
головой, чтобы было чем дышать и хоть немного видеть белый свет. Обещала себе
выдержать побои от этих жутких баб, коли придется, а потом убежать весной. Не
могло быть, чтобы все люди в этом мире были как они. Он бы давно уже погиб.
Прикинув,
что мы уже выехали на ту самую дорогу в лесу, я начала мерно считать секунды.
Чтобы хоть чуточку понимать время. Скорость я обозначила в отрезке от двадцати
до тридцати километров в час. Они или не торопились, или ехать быстрее было
просто невозможно.
Проснулась
я, когда сани резко остановились. Мужик, который входил в дом Фабы, начал
раздавать указания. Голосов было много. Я корила себя за то, что заснула и не
проконтролировала ситуацию, но успокоила тем, что выпрыгнуть я все равно не
смогла бы незаметно.
«Теперь
будь что будет», – решила я и принялась ждать развязки.
Меха с
меня подняли, когда лошадь заехала с санями под навес.
— Эт-то
еще кто здесь? – я даже не смогла определить, сколько лет этому человеку,
вылупившемуся на меня. Судя по голосу, не больше шестидесяти, а вот внешне все
восемьдесят. Справная, но старая, вытертая шапка на голове, зипун, как у меня,
но толстый. Видимо, шерсти в нем было куда больше, нежели в моем, на рыбьем
меху.
— Тише,
прошу вас. Не кричите. Я не наврежу…
—
Навредишь? – переспросил он удивленно, а потом начал хохотать так, что шапку
приходилось держать руками, чтобы та не свалилась от его конвульсий. - Да тебя
три комара с ног собьют, а еще пять унесут за белые горы.
— Ну
вот видите, а в хозяйстве я такая ловкая, что диву даешься. Я и воду принесу, и
дрова, и постираю, и сготовлю чего надо, а если кому грустно, то и станцевать
могу, - выбираясь из своего убежища, тараторила я. - Только не выгоняйте, я там
умру. Видит Бог, умру. Не берите грех на душу.
—
Откуда ты? – все еще улыбаясь, спросил дед.
— Я не
знаю. Только мне надо к лорду. К лорду, который покупает нежить.
— Ох, -
лицо дела стало серьезным, а мне стало страшно.
—
Пойдем, замерзла ведь, - он осмотрел меня и махнул рукой, велев следовать за
собой. Я быстро осмотрелась, отметив ворота, в которые мы, судя по всему,
въехали. Высотой они были метров пять, если не больше. Такими же высокими были
каменные стены, сложенные из камней.
Когда
мы вышли из-под навеса, я увидела то, что поразило меня больше всего. Сильнее я
офигела бы только если увидела дракона. Внутри каменной стены стоял огромный
замок. Он был выше забора и, казалось, упирается в небо. Горы были прямо за
ним. Вернее замок был частью этих гор.
