Как бы
это не было странно, но из этого коридора мы снова вышли на улицу. И я впала в
еще больший ступор, чем настигший меня при обозрении замка в первый раз.
Это был
внутренний двор. Огромная башня имела пустую сердцевину. Здесь, в отличие от
места, где стоял навес и шлялись люди, было тихо. Снега почти не было, и тот
был засыпан соломой. Миновали по прямой двор диаметром метров пятнадцать, не
меньше, и вошли в дверь в противоположной стене. Снова коридор, холод от стен и
ужас. Вдруг идущий впереди мальчик наклонился вправо и плечом открыл небольшую,
как и на входе, дверь. Ильза последовала за ним, даже не обернувшись, чтобы
проверить, иду ли я туда, куда следует.
Там
началась лестница. Самая настоящая винтовая, каменная, как и стены. Узкая и от
этого страшная для меня, как извращенная версия гроба.
Круга
через три мы снова вышли в коридор, который закончился дверью. Мальчик
постучал, дождался, когда откроют, и отошел, чтобы впустить нас.
Пахнуло
теплом, молоком и детьми. По шее и груди поползли предательские мурашки. Я
сглотнула, чтобы хоть как-то промочить пересохшее горло. Когда Ильза отошла,
открыв мне обзор, остолбенела: очень большой зал с высокими потолками,
небольшими окнами выше головы, двумя большими каминами, в которых полыхал
огонь, был заставлен корзинами.
Сразу я
насчитала штук двенадцать маленьких лысых головок, торчащих из них. И это
только те, кого я увидела. Некоторые корзины стояли на деревянных полках, какие
мы мостим для рассады перед окном. Полки эти располагались в нескольких метрах
от камина.
Тут и
там совершенно рандомно расставленные топчаны с подушками и покрывалами тоже
заставлены корзинами. Четыре девушки кормили младенцев грудью. Одна просто
качала спящего на руках.
—
Севия, это к вам. Пусть накормит, а потом помойте ее, проверьте голову,
накормите и переоденьте, - коротко распорядилась Ильза куда-то прямо перед
собой и вышла, не сказав мне ни слова.
Девушка,
качающая спящего малыша, встала с топчана, поклонилась Ильзе, положила младенца
в корзину и подошла ко мне.
Серая,
как у всех тут, ткань, из которой было сшито платье, нисколько не портила ее,
как и других четверых. Здесь пахло чистотой. Передник тоже не был белым, но я
была уверена, что он не грязный.
—
Севия, - девушка сложила ладони на животе и, чуть поклонившись мне, назвала
свое имя.
— Либи…
- начала я, но решила добавить созвучную ее имени букву к моему имени: - Либия.
— Идем,
только оставь это тут, - она указала на мою верхнюю одежду, и я скинула ее
возле двери. Мы подошли к каменному столу возле одного из каминов, жерло
которого высотой было мне ровно по плечо. Там стояли ведра с водой. Она налила
из одного в кувшин, поставила на стол таз и попросила меня наклониться. Теплой
водой полила мне на шею, потом на руки. После этого попросила снять платье и
дала большой отрез ткани, похожий на простыню.
— Это
зачем? Мне нужно помыться? – спросила я.
— Нет,
это сейчас, чтобы ты накрылась, пока кормишь, - объяснила Севия.
Она
усадила меня на один из топчанов и принесла пару младенцев. Мы вместе
распеленали их, и я залюбовалась крошками, потягивающимися после сна. Когда я
поняла, что один из них может быть моим сыном, сердце забилось с такой
частотой, что мне стало не по себе. Взяв себя в руки, я дождалась, когда она
подаст мне одного за другим и приложит к груди.
