Он видел саму планету. Она была не просто чужой. Она была зловещей. Фиолетовый свет ее солнца придавал облакам и поверхности мертвенно-бледный, болезненный оттенок. Континенты были покрыты странными, геометрически правильными узорами, похожими на гигантские печатные платы или ритуальные символы. Леса светились изнутри нездоровым зеленым и синим биолюминесценцией. Никаких огней городов. Никаких признаков привычной цивилизации. Только древняя, молчаливая, чужая угроза.
Капсула дернулась. Снаружи донесся нарастающий рев двигателей. Они были на направляющей. Скорость нарастала. Деймос сжал подлокотники кресла. Его броня гудела, готовясь к удару и перегрузкам. Он закрыл глаза на долю секунды. И снова увидел… не планету. Бездну. Пустоту. Ломающиеся углы. И услышал…
Шепот.
Не через приборы. Не через коммуникатор. Прямо в сознании. Тихий, многослойный, нечеловеческий. Как гудение невидимых крыльев в кромешной тьме. Он открыл глаза. На экране горело: «ЗАПУСК ЧЕРЕЗ T-МИНУС 10… 9…»
Шепот усиливался. Сливался с гулом двигателей. Становился навязчивым. Пугающим.
«…8... 7…»
Деймос впился взглядом в мертвенный лик Кодекс-Майора. Его челюсти сжались. Отойди, – приказал он себе. Ты – Стальной Ангел. Ты – Молот Империи. Ты не боишься теней.
«…6... 5…»
Голос Коммандора Вейлора прозвучал в общем канале связи, чистый, несмотря на помехи: «Стальные Ангелы! С небес на землю! Во Имя Императора! В ОГОНЬ И ПЛАМЯ!»
«…4... 3…»
Шепот стал почти ревом. В нем слышалось нечто… голодное.
«…2... 1…»
«ПУСК!»
Гигантский пинок в спину. Перегрузка вдавила Деймоса в кресло, несмотря на броню и амортизаторы. Мир за иллюминатором превратился в размытую полосу. Корабль-матка «Кулак Терры» исчез, сменившись чернотой космоса, усеянной огоньками других спускаемых аппаратов. Внизу стремительно приближалась чужая планета, ее фиолетовый свет заливал кабину «Гробика».
Они летели в пасть ада. А шепот в сознании Деймоса не умолкал. Он звучал как предвестник. Как насмешка из бездны, в которую они неслись. Он звучал как приглашение.
Глава 2: Падение Стальных Ангелов
Перегрузка была не просто давлением. Это было изнасилование реальности. "Гробик" Деймоса рванул с направляющей линкора как камень из пращи божества-разрушителя. Невесомость сменилась чудовищным ускорением, вдавливающим бронированные тела в кресла-коконы. Даже усиленные сервомоторами мышцы Деймоса кричали от напряжения. Воздух в кабине гудел, как улей разъяренных шершней, смешиваясь с ревом двигателей и треском корпуса, испытывающего чудовищные нагрузки. На главном экране мелькали бешеные цифры: скорость, перегрузка, температура обшивки. Они падали в ад. Стремительно.
«Статус систем!» – голос Деймоса, искаженный вокодером и перегрузкой, прорвался сквозь грохот.
«Целостность… стабильна!» – выдохнул Варлок, его пальцы мелькали над контрольной панелью. «Тепловой экран… держит! Но эти вибрации…»
Капсула дернулась, как подбитая птица. Снаружи донесся оглушительный рев – не двигателей, а атмосферы. Они врезались в верхние слои Кодекс-Майора. Бронебойный нос "Гробика" раскалился добела, выдерживая чудовищное трение. За крошечными иллюминаторами вспыхнуло ослепительное пламя, залившее кабину адским багровым светом. Воздух внутри стал раскаленным, несмотря на системы охлаждения брони. Пахло горелой керамикой и озоном.
«Входим в плотные слои! Крепче держись, ребята!» – крикнул Кастор. Его голос был напряженным, но контролируемым.
