— Что? — у Юли некрасиво открылся рот и приподнялись брови. — Лжёшь! Ты лжёшь! Совсем недавно ты говорил другое! Ты говорил, что любишь меня!
— Да мало ли что я тебе говорил, пока мне было удобно тебя трахать? Я разве что-то обещал?!
— А мне и не нужны твои обещания! Мне ты нужен! Пусть женатый, пусть упрямый и чёрствый, но ты!
— Если бы я тебе был нужен, ты бы не заявилась в мой дом, к моему сыну и жене, Юля! Этим ты сказала больше, чем своими соплями и бреднями.
— Ты! Меня! Бросил! — заревела раненой львицей Крапивницкая, вцепившись в пиджак Дани побелевшими пальцами. — Ты ничего не объяснил! Я запаниковала… Я испугалась! Я ничего в этой жизни не боюсь, кроме как потерять тебя! Как мне было ещё с тобой связаться, если ты игнорировал мои звонки, сообщения и не приезжал? Нужно было не домой, а сразу к тебе на работу завалиться, да? К дяде Саше?
При упоминании тестя Даню пробрала дрожь. Отец Ники и без того относился к нему, как к пустому месту, не видел в нём специалиста, которому можно было бы доверить мало-мальски значимое дело без вечного контроля, больше смахивающего на прессинг, а теперь и вовсе как с цепи сорвался. Если бы не компромат на старого ублюдка, он бы уже давным-давно всё выложил своей дочурке и выставил его из компании. А Данил не для того пять лет горбатился, недосыпал, расшатывал свою нервную систему и, совсем уж по-простому говоря, рвал жопу, чтобы все его труды и старания пошли прахом. Он никому не позволит отобрать у него семью и работу. Ни старому, неугомонному Измайлову, ни конченой, чокнутой Крапивницкой. И если с тестем они “нашли общий язык", то с Юлей дела обстояли совсем иначе. Она не собиралась беречь покой и семью своей подруги. У Дани не было ничего, чем можно было бы заткнуть ей рот, как тестю. И это срочно нужно было исправить. Срочно! Уже вчера он должен был это исправить!
Измайлов не дурак. Не станет закрывать глаза на похождения зятя. Если Данил продолжит видеться с Крапивницкой, если не порвёт с ней, он найдёт способ слить его в утиль. И тщательно оберегаемые тайны прошлого не помогут Кузнецову. Большая должность — большая ответственность. Измайлов и состряпать на него дело может, упрятав Даню за решётку. Оттуда, поди, шантажом сохранять свой брак будет не так-то просто.
Да и вообще, Данил дал слово, что порвёт с Юлей. И он своё слово сдержал. В открытую против Никиного отца выступать было глупо. Даже имея такие козыри на руках. Он и вскрываться так рано не планировал. Хотел приберечь выигрышную комбинацию для более решающей партии, но вышло как вышло.
— Сколько ты хочешь? — голос прозвучал, как загробный шёпот. Юля вся покрылась колкими мурашками и нервно сглотнула. — Не молчи. Я дам тебе денег, сколько попросишь. Просто исчезни.
— Не говори со мной так. Ты прекрасно знаешь, что я тобой не из-за денег.
Данил хмыкнул.
Много лет назад, познакомившись на студенческой тусовке с двумя девчонками, он глаз оторвать не мог от громкой, излучающей веселье и лёгкость блондинки в ярком, красном мини-платье. Был ли тогда нужен бедный студент, сирота, Крапивницкой? Без гроша в кармане, с картой на метро, стипендией и мозолями на руках от подработки на разгрузке? Нет. Она и внимания на него не обратила. Как он не пытался её добиться, а девушка твёрдо заявляла раз за разом, что ей нужен настоящий мужчина: взрослый, самодостаточный, уже состоявшийся. Такой, чтобы не создавал проблемы, с которым не нужно было проходить через трудности, а такой, чтобы решал её собственные проблемы и помогал избегать трудностей.
