— И что, я просто должна его вытащить? После всего?
Стас молчит.
— Он в отчаянии, Арин. Ты же знаешь, он сам по себе не справится. Ему сейчас нужен кто-то, кому доверяют люди. Его публикация не сработает. А ты можешь.
Во мне все клокочет и бурлит. И злость, и жалость, и бессилие. Я закрываю глаза на секунду, в груди тяжело.
Это же Миша. Миша, который мне изменял. Который разбил мне сердце. А теперь я должна его спасать?
— Я подумаю, — выдыхаю холодно.
Стас медленно встает, кружит по кухне, как будто что-то решает внутри себя. Его движения становятся нехарактерно нервными, он всегда был собранным, уверенным. А сейчас будто ищет повод остаться подольше.
— Да блядь, — ругается он и нервно проводит рукой по волосам.
Не понимаю чем вызвана такая резкая смена настроения. Он подходит ближе и вдруг наклоняется, убирает с моего лица прядь волос. Его пальцы касаются моего виска.
— Кому я вру? Ты не обязана, Арин. Правда, — голос у него хриплый, он переходит на шепот. — Никто тебя не может заставить.
— Тогда зачем ты приехал? — смотрю прямо в глаза и не спеша встаю со стула, чтобы хоть чуть быть наравне с ним.
— Просто хотел… поговорить. Убедиться, что ты в порядке.
Моя кожа начинает покалывать там, где он едва коснулся.
Что происходит?
— Я скучаю по тебе, — произносит он негромко. — Не только Миша… я тоже скучаю.
— Стас…, — выдыхаю я.
Горло пересохло. Пульс учащается.
Он не дает мне договорить. Его рука ложится мне на щеку, а в следующую секунду он тянется ближе и целует меня.
Мягко и медленно, будто проверяя мою реакцию. А я на секунду теряю контроль – замерла, не уверена, дышу ли вообще. Запах кофе и мужского парфюма обволакивает. Его губы горячие и настойчивые.
Но потом я быстро и резко отстраняюсь. Сердце бешено стучит в груди.
Смотрю на Стаса в упор.
— Так это ты?! — тихо, почти шепотом спрашиваю я, теряясь в догадках.
Он замирает, не двигается. Только глаза темнеют и смотрят на меня так, словно знают все мои тайны.
И я уже не уверена, кого вижу перед собой.
Арина
Я стою посреди комнаты, как вкопанная. Сердце бухает в горле, ладони сжаты в кулаки. Передо мной – Стас. Еще недавно – друг. А теперь кто?
— Так это был ты? — повторяю я онемевшими губами.
Мой голос звучит странно, будто не мой. Он дрожит, и я никак не могу его успокоить.
Стас молчит, только глазами своими огромными и бездонными хлопает.
Теперь все понятно.
Я медленно качаю головой, не веря, что все происходит наяву.
— Ты… ты же видел эти фотографии?! Я показывала их тебе! Слезы, паника, я тогда думала, что схожу с ума, а ты…, — мой голос срывается, и я резко оборачиваюсь, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Плечи мелко дрожат.
— Арина, — голос Стаса становится хриплым и сдавленным. — Я…
— Ты сделал вид, что впервые их видишь! — я резко поворачиваюсь к нему. — Ты был рядом, кивал, утешал… А сам все знал! Ты прислал их! Зачем?!
Он делает шаг ко мне, но я отступаю. Еще шаг, а я снова назад. Пространство между нами напряжено, как стальной канат на грани разрыва.
— Потому что этот твой Миша – конченный уебок! — взрывается он наконец-то, и в его голосе смесь: боль, злость, безумие. — Разве ты не видела? Разве ты не понимала, что никакой ночной работы в ресторане не было? Ты оставалась у подруг, а он в это время трахал других в вашей кровати! Ты правда верила ему?
— Конечно верила! — кричу я, и ком в горле разрывается болью. — Я любила его, черт тебя побери! Я собиралась за него замуж! А ты... ты просто взял и...
