А как же нейролептики и антидепрессанты?
С ними всё сложнее. Они не вызывают классического привыкания. Но тоже могут формировать зависимость – психологическую. Пациенту кажется, что без таблеток он не справится. Хотя изначально таблетки были назначены, чтобы «помочь пережить», а не заменить жизнь.
Вот в чём разница:
– Нейролептики – препараты, влияющие на мышление. Убирают бред, галлюцинации, психоз. При этом часто тормозят человека, снижают эмоциональный фон. Особенно старые типичные нейролептики – вроде галлоперидола. Современные атипичные – мягче, но дороже.
– Антидепрессанты – влияют на настроение. Поднимают фон, возвращают энергию. Но не дают смысла. Не решают проблему. Они просто делают боль терпимой. Хороши как временная поддержка. Плохи – как постоянная замена жизни.
– Транквилизаторы – влияют на тревогу и возбуждение. Работают быстро. Но выключают эмоциональность. Дают сильный эффект и быстро формируют зависимость. Использовать можно – но очень аккуратно и краткосрочно.
Если с антидепрессантами и нейролептиками ещё можно вести процессинг (особенно с мягкими современными формами), то с транквилизаторами – почти никогда. Человек не чувствует. А если он не чувствует – работать с ним невозможно.
Почему фармкомпании диктуют правила?
Потому что на рынке психиатрии – огромные деньги. Препараты стоят дорого, особенно оригинальные, а не дженерики. И пока государство закупает их по льготе, а врачи назначают – компании зарабатывают. Не все, конечно, работают нечестно. Есть исследования, есть добросовестные специалисты. Но есть и лоббизм, и продвижение, и «информационная обработка».
Многие врачи до сих пор верят в серотониновую или дофаминовую теорию, потому что им так рассказали представители компаний. Они показали мультфильм: вот молекула, вот синапс, вот захват. Выглядит научно. Только доказательств – нет. Мы не можем даже измерить уровень серотонина в нужной точке. Всё – гипотезы. Всё – эмпирика. Мы просто знаем: вот эта таблетка – вроде бы помогает. Почему – никто не знает.
Что тогда работает по-настоящему?
Работает комплекс. Таблетка – как костыль. Помогает встать. А дальше – человек должен идти сам. Психотерапия, процессинг, работа над собой, осознание, перестройка жизни – вот что возвращает в реальность. Только таблеткой это не заменить.
Иногда человек приходит с жалобой, мы начинаем с медикаментов – потому что у него нет сил даже говорить. Потом, когда он стабилизируется, подключаем работу. Он начинает понимать, что с ним, разбираться в переживаниях, выстраивать стратегию. И тогда, через месяц или два, препарат можно отменить. Он уже встал на ноги.
Но бывают и другие. Те, кто пьёт таблетки годами, не меняет ничего, и просто ждёт – когда всё само пройдёт. Не пройдёт. Препарат – не жизнь. Он лишь инструмент. И если вы хотите работать с людьми – вы должны это понимать.
Что мешает лечить людей так, как надо?
В идеале – каждый человек с психическим расстройством должен получать полноценную помощь: медикаментозную, психотерапевтическую, социальную. Но на практике всё упирается в ресурсы. И в цифры.
Представьте: участковый психиатр должен принять 25 человек за день. Плюс те, кто пришёл без записи. Плюс «на минуточку спросить». Плюс дежурство. А теперь представьте, что каждый из этих пациентов требует не формального опроса на 7 минут, а глубокой беседы. Какой уж тут индивидуальный подход? Какое наблюдение, какая интуиция, когда ты просто физически не успеваешь?
