Книга Небытия - страница 40

– Пророки, оно конечно, да, куда же без пророков. У нас на базаре пророков этих как шелудивых собак – достойное ремесло, достойные люди, кроме того, который ходит под себя, когда разорется. Но вот смотри, положим я – надысь говорю своему малому: беги к мамке и скажи, что я мол иду домой, но сначала загляну к матери Гейберде, а то напротив них опять канаву забило, и все это дерьмо течет клиентам под ноги. Ну вот, прибежал пацан-то домой и говорит: тятька опять забил на все это дерьмо и пошел к блядям. Ну, моя, ясно дело, разъярилась и разбила мне всю морду, когда я под утро вернулся-таки домой. Вот что бывает, когда вкладываешь свои слова в чужие уста. – Дерьмочист в подтверждение своей речи кивнул головой и вложил в свои уста горлышко глиняной фляги.

Философ сглотнул.

– О, достойный чистильщик канав, ты поступаешь не совсем корректно, уподобляя себя Господу, а своего пацаненка вдохновенному пророку. Но ты прав в одном, мы мало что можем достоверно сказать о Боге, и те знания, что он дает нам через своих пророков, слишком путаны и туманны. Но у любого явления имеется основное свойство, главный признак, который определяет саму сущность означенного явления, как, например, у солнца – свет, у огня жар, у воды влажность. Так и у Бога есть главный неотъемлемый признак, свойство, которое он являет нам постоянно, и, зная которое, мы можем достоверно сказать, кто есть Бог. – Философ помолчал значительно. – А Бог есть – Творец. И основное божественное свойство есть свойство творить. Оно суть главное и определяющее божественную природу. Бог сотворил все сущее – небо, землю, всех тварей, и людей, и их бессмертную душу. И, сотворив людей, Бог проявил для нас самого себя, свое главное определяющее свойство. И этого одного уже достаточно, для того чтобы понять Божественную природу, а все остальное только дополняет главное, – мудрец шумно перевел дух и припал к благословенной глиняной фляге дерьмочиста.

Жук с минуту переваривал услышанное. Потом тоже глотнул из фляги. Потом посмотрел на небо, на канаву, на побережье которой они сидели.

– Ты красиво сказал, мудрец. О, как ты красиво сказал! И умно. Но вот, положим, возьмем к примеру выгребную яму. В ней живут опарыши. Живут в дерьме, жрут дерьмо и радуются. И несколько раз в день к ним сверху валится дерьмо. И эти опарыши думают, что Человек (их божество) дает им еду и среду для житья. И они думают, что это его главное свойство. По-ихому выходит, мудрец, что наше с тобой главное свойство – срать. И Человек есть – Засранец! Так?.. Нет, не так, никогда не поверю, что я засранец, а остальное только дополняет главное. Вот может быть то, что мы принимаем за главное свойство Бога, для него самого не более важно, чем для нас навалить дерьма в выгребную яму. А? Что ты на это скажешь, мудрец?

Мудрец, кажется, не нашелся, что сказать, и поэтому замолчал.

Молчание нарушил неугомонный дерьмочист.

– Смотри, мудрец, вон идет дуралей с блаженным выражение на морде – не иначе как оттраханный женщиной-змеей. Смотри, у него даже ноги подгибаются.

– Где? А… да, похоже ты прав, достойный чистильщик канав, этот человек, я даже знаю, как его зовут, действительно имел сношение с женщиной-змеей. Его глаза обращены вовнутрь, нежели вовне, и задернуты туманной поволокой, похожей на змеиное веко.

– Не знаю, как на счет глаз, но штаны у него спереди пропитаны кровью – это верный признак. Ох, уж эти мне люди-звери, я однажды сам чуть не попал под женщину-свинью, хорошо, что вовремя увидел позади нее маленький хвостик, а то откусила бы она мне все мое хозяйство – и оскоромился бы, и душу потерял. А еще однажды зашел я к Саре-вортунье…