Пусть и заброшенное долгие годы.
Однако вместо шкатулки сестра потянулась к канделябру с оплывшей свечой, затянутой паутиной, словно арабскими арабесками.
Чиркнула спичкой, и трепетный огонек, казалось, давно выгоревшей свечи заплясал по стенам заброшенной комнаты.
– Чт... то ты т... творишь? – заикаясь, осведомился мальчик. – Хочешь себя перед... призраком обнаружить?
Кэтрин махнула рукой.
– Да нет никакого призрака, глупый. Все только сказки, такие, как у Альвины! – И она потянула за ручку двери.
Та отворилась бесшумно, словно на смазанных петлях, и они увидали большой, расчерченный бликами лунного света холл с уводящей на второй этаж лестницей...
– Хочу посмотреть. – Кэтрин шагнула вперед вместе с подхваченным канделябром и Эден ухватил ее за руку.
– Так нельзя, вдруг нас заметят.
– Да кто нас заметит, – отмахнулась сестра, – пауки да мокрицы. Больше здесь и нет никого!
Сразу за едва отзвучавшим эхом сказанных девочкой слов в доме раздались странные звуки.
Казалось, хлопнула дверь... раздались стремительные шаги.
Самые что ни на есть настоящие...
Слегка шаркающие.
Направляющиеся прямиком к ним.
Эдена словно парализовала от страха, Кэтрин тоже замерла на мгновенье, но в следующую минуту бухнула канделябр на стол (огонек свечи вспыхнул и тут же затух) и потянула брата к окну. Два шага, а словно целая вечность прошла...
– Лезь, ну же, скорее! – взмолилась она, но мальчик не шевелился и только мотал головой, словно деревянный болванчик. – Тогда я вылезу первой и потяну тебя за собой, – сказала она, выскакивая через окно в сад. Потом перегнулась через створку окна и схватила брата за руки, потянула его на себя, и он отмер, полез головою вперед.
Кто-то вошел в темную комнату через распахнутую ребятами дверь.
– Быстрее!
Эден почти был готов вывалиться наружу, когда кто-то... или что-то потянуло его за ноги. Да так крепко, что Кэтрин, тянувшая брата за руки, не смогла его удержать.
С истошным ором мальчишку затащило назад, и ор схлопнулся, словно ему зажали рот крепкой рукою или... ударив по голове, погрузили в беспамятство.
Или... хозяин-призрак наложил на Эдена свои чары.
Кэтрин впервые в жизни по-настоящему испугалась...
Ее затрясло, как в ознобе, она, кажется, перестала дышать.
На мгновенье, но все же.
И ноги приросли к полу...
И сердце стучало не там, где обычно.
– Эден, – прошептала она онемевшими вдруг губами. – Эден... братик...
И вдруг в голове просветлело.
Должно быть, от звука привычного до оскомины имени.
От острого чувства вспыхнувшей смелости, толкнувшей ее вперед...
Кэтрин полезла в окно в поисках брата.
– Эден! – закричала она в полный голос. – Эден, где ты?
В комнате было пусто, никто на призыв не спешил отозваться: ни брат, ни неведомый призрак.
Она подхватила брошенный канделябр и запалила свечу...
Руки тряслись, она едва справилась с нежелавшим разгораться фитилем.
И наконец вышла в холл, тот самый, расчерченный лунными бликами...
– Эден! – позвала опять. – Я иду за тобой. Я не брошу тебя, братишка!
Что-то вроде мычания раздалось откуда-то справа, темнота там стояла плотнее всего, словно вязкий черничный кисель, застревающий в горле.
Кэтрин направилась прямо туда...
Бледный свет едва теплящейся свечи выхватил ноги Эдена в грязных ботинках, его бриджи и... странное нечто, обхватившее его со спины, зажимавшее рот и глядящее злыми, горящими , словно угли, глазами.
