Элиот захлопнул дверцу в камере хранения у дальней стены казармы.
Его ячейка – шестнадцатая. Койка тоже.
Рей плюхнулся на разглаженную чистую простынь в новом белье. Развернул в руках помявшийся плакат, расправил стальные крылья Голубого Гиганта.
В казарме было тихо – другие новоприбывшие курсанты проводили свободное время, компаниями исследуя зоны досуга.
Элиота звали с собой, но ему хотелось побыть одному.
Сложив кусок бумаги, он уставился на потолок и обнаружил, что лампы выключены. Сел, покрутил головой и наконец вспомнил о целом ряде окон внутри помещения.
Ну конечно.
Свет идет прямо снаружи. Довольно практично.
Не то что в Стеле.
Элиот встал и подошел к окну, которое выходило во внутренний двор сектора. Принялся разглядывать причудливое озеленение, спортивные комплексы и фигурки гуляющих товарищей. Было понятно, что настоящих пилотов он тут не увидит, если уж действительно в карантинной зоне.
Двор оказался закрыт со всех сторон, пустыня и вовсе как будто причудилась.
Элиоту вдруг стало до жути тоскливо и одиноко.
Несмотря на то, что среди будущих сослуживцев не оказалось тех, кто был в курсе той ночи, любой контакт с товарищами претил ему.
Стыд? Или уязвленная гордость?
Ему хотелось поскорее забраться в герметичный головной отсек огромной машины, прижаться к её штурвалам, рычагам и педалям – а может быть, настоящие Голиафы управляются по-другому?..
Элиот не вытерпел.
Может быть, есть какой-нибудь способ посмотреть хоть на одного робота. На цель его прибытия сюда.
Рей долго бродил по соединённым лестницами пустынным коридорам и холлам странных вместительных форм со множеством углов, об которые преломлялся солнечный свет. Он лился через многочисленные окна, а иногда целые стены от пола до потолка были застеклены, вот только выходили на очередную глухую застройку.
В конце концов Элиот осознал: чтобы вернуться туда, откуда пришел, да еще и вовремя, придется сделать усилие. Это произошло в холле с рядом кресел напротив пронумерованных дверей.
Сбоку, в тени у матово окрашенной стены, стоял стол с шахматной доской. Элиот подошел ближе любопытства ради и увидел, что фигуры обоих цветов выставлены правильным строем друг напротив друга.
После долгого машинального разглядывания Рею стало казаться, что они примерзли к черно-белой поверхности, и сдвинуть их не может никакая на свете сила.
Следовательно, ему захотелось во что бы то ни стало это сделать.
Элиот протянул руку и переставил белую пешку.
В этот момент его посетило странное ощущение чьего-то пристального взгляда, словно этим жестом он заставил открыться некий глаз. Рей быстро обернулся, посмотрел налево, направо, и снова настороженно глянул на поле игры.
Черная пешка…
Элиот моргнул. Потер веки, опять моргнул несколько раз, избавляясь от сиреневых точек, которые поползли на свету перед глазами.
Со своими показателями Рей просто не смог бы оставить без внимания, если бы одна фигура была выдвинута из правильного строя еще до его хода.
И тем не менее выглядело это неожиданно.
Элиот быстро поставил гамбит и, не моргая, уставился на доску.
