Конец всех песен - страница 21

Он услышал голос миссис Персон:

– Надеюсь, теперь, когда все встало на свои места, вам лучше?

Он ответил неуверенно:

– Нет, я думаю, что я «несчастен».

– Капсула не имеет своего источника энергии, – объясняла Уна Персон. Утренний свет проникал через отверстие в стене над ними, когда все четверо стояли перед прямоугольным предметом, достаточно большим для двух человек и напоминающим, как отметила перед этим миссис Андервуд, паланкин.

– Мы будем управлять ею отсюда. Она в самом деле безопаснее, чем любой другой вид машины времени, мы можем наблюдать за мегапотоком и избегать больших разрывов. Мы удержим вас на курсе, не бойтесь.

– И обязательно напомните Лорду Джеггеду, что мы ждем его совета, – добавил капитан Бастейбл. – Я счастлив, мадам, что встретил вас, – он отдал честь.

– Мне тоже было приятно познакомиться с настоящим джентльменом, – ответила она с теплотой. – Благодарю вас, сэр, за вашу доброту.

– Не пора ли отправляться? – оживленность Джерека была напускной.

Уна Персон, казалось, радовалась чему-то своему. Она взяла за руку Освальда Бастейбла и прошептала ему что-то на ухо. Он покраснел. Джерек забрался в ящик со своей стороны.

– Если что-нибудь понадобиться, я могу послать вам с Конца Времени. Вы только дайте знать, – окликнул он. – Мы должны поддерживать контакт.

– Вы правы, Джерек, – подхватила Уна, – в конце концов, единственное, что мы, путешественники во времени, имеем, это друг друга, и нет ничего дороже… Расспросите Джеггеда о Гильдии.

– Мне кажется, с него довольно похождений во времени, миссис Персон, – улыбнулась Амелия Андервуд.

Ее собственическое отношение к Джереку еще больше сбивало его с толку.

– Мы не можем свернуть с этого пути, ступив на него однажды, – сказала Уна Персон. – Это всего лишь напоминание. Надеюсь, вам повезет устроиться на одном месте, если вы хотите этого.

Им пришлось повышать голос, так как громкий гул наполнил воздух.

– Нам лучше отойти, – предложил капитан Бастейбл. – Иногда бывает шоковая волна из-за вакуума, знаете ли, – он проводил миссис Персон к большой хижине. – Капсула сама найдет нужный уровень, вам нечего опасаться. Вы не утонете, не сгорите и не задохнетесь.

Джерек смотрел им вслед. Гул нарастал. В кабине было тесно, его спина прижималась к спине миссис Андервуд. Ему захотелось спросить, удобно ли ей, но прежде чем он повернулся, наступила полная тишина. Голова вдруг стала легкой. Он поискал глазами миссис Персон и капитана Бастейбла, но они куда-то исчезли, и смутный мерцающий призрак черной стены был еле заметен. Наконец, он тоже исчез, и его заменила листва. Что-то огромное, тяжелое и живое надвигалось на них, и проплыв сквозь них, исчезло. Жара и холод стали невыносимыми и слились в одно ощущение. В глазах рябило бледно-размытым многоцветьем. В воздухе, которым он дышал, чувствовалась сырость, легкие уколы боли пробежали по всему телу и прошли прежде, чем его мозг сигнализировал об их присутствии. В его ушах пульсировали глубокие и медленные звуки. Он ощущал себя частью маятника, раскачиваясь в разные стороны. Джерек чувствовал тепло, исходящее от тела Амелии, прижатой к нему, но не мог услышать ее голос и не мог повернуться, чтобы увидеть ее, потому что любое движение требовало вечности, чтобы обдумать и совершить его. Джереку казалось, будто он весит тонны, что масса его распростерта на мили пространства и годы времени. Капсула наклонилась вперед, но он не выпал, что-то вдавливало и держало его. Серые волны омывали его, красные лучи перекатывались от пальцев ног до головы, пока кресло вращалось. Высокий насмешливый голос произнес его имя, или что-то вроде этого. Потом его окутали слова, все слова его жизни. Вздох – словно Ниагара поглотила его. Выдох – раздался гром Везувия. Чешуя скользила по его щеке, и мех щекотал его ноздри, и плоть трепетала близко от его губ, и трепетали нежные крылья, и дули великие ветры. Он был пропитан соленым дождем (он стал Историей Человека, он стал тысячью теплокровных зверей, он познал невыносимое спокойствие). Он стал чистой болью, большой вальсирующей звездой, он стал Вселенной. Его тело утопало в мелодии…