Но Адам совершенно никак не реагировал на ее слова. Создавалось впечатление, что он и вовсе не слышал ее голоса.
— Вас опасно выпускать в люди, не то что доверять вам жизни животных! — в попытках не отставать от Адама гневно и чуть громче воскликнула Энн.
И опять тишина. Энн вроде и понимала, что самое то — сейчас остановиться, развернуться и пойти домой. Какой смысл пытаться достучаться до человека, полностью глухого и немого к твоим словам?! Но внутренняя потребность добиться ответа, а лучше — извинений, росла в геометрической прогрессии.
— Да стойте же вы! — почти прокричала Энн. — Как вы смеете вести себя так?! Сначала в конюшне мне нагрубили, сейчас и вовсе влезли не в свое дело. Я жду... нет, я требую извинений!
Совершенно внезапно Адам остановился, застав Энни врасплох. Не ожидая, что он услышит ее на сей раз, она по инерции все так же спешила вперед и затормозила, лишь уткнувшись носом ему в плечо. К слову, плечо это оказалось мощным и твердым, словно высечено было из камня. Но еще больше Энн поразил аромат, исходивший от Адама, с легким дуновением ветерка ворвавшийся в ее сознание. Густой, пряный, с терпкими древесными нотками, он моментально отложился в памяти и заставил Энн насторожиться. Так пахнет опасность. Такой аромат может позволить себе только очень уверенный в себе человек, агрессивный, дерзкий, жестокий.
Отскочив от Адама, как от огня, Энн ждала от него хоть каких-нибудь действий или слов, но тот просто стоял на месте.
— У вас явно проблемы, Адам! — выпалила она, так и не дождавшись реакции с его стороны. — С головой!
Энн резко развернулась и хотела было все же отправиться домой, как слух опалил властный голос Адама:
— Стоять! — рявкнул тот.
— Ага, сейчас! — ехидно пробурчала Энн, но все же обернулась. Правда лишь для того, чтобы в очередной раз созерцать широкую спину Адама. — Для начала научитесь разговаривать, а не только рычать! Ощущение, что в детстве вас...
Увы, но закончить фразу Адам не позволил.
— Он твой жених? — стремительно развернувшись к девушке, спросил он.
— Да какое вам дело?! — начала ерничать Энн, взбешенная его наглостью. — Это вас соверше...
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — вновь жестко перебил португалец.
Глаза Адама серым раскаленным свинцом прожигали насквозь, лишая дара речи и малейшего желания идти наперекор. Но только вместо страха и готовности повиноваться Энн испытала непреодолимое стремление послать зазнавшегося португальца к черту. Никакое положение в обществе, никакие миллионы за пазухой не могли оправдать столь грубого и невоспитанного поведения алмазного невежи.
— Всего доброго! — словно не замечая пронизывающего взгляда Адама, отрезала Энн и, разорвав зрительный контакт с ним, поспешила уйти.
— Ты очень похожа на мою невесту, — донеслось в спину. Громко. Надрывно. Откровенно. — До безумия похожа. Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя с тем парнем у озера. Мне жаль, что помешал твоему общению с женихом.
Энн остановилась и прикрыла глаза: он все-таки извинился!
— Ваша невеста приехала с вами? — зачем-то спросила Энн. Отчего-то слова Адама о невесте неприятно кольнули внутри.
— Нет, — выдохнул он. — Она ждет меня дома.
Девушка все же вновь развернулась к нему лицом и снова уловила на себе его взгляд. Но сейчас он казался ей совсем иным: задумчивым и немного грустным.
— Олаф мне не жених. — Энни решила быть честной в ответ. — Более того, я искала предлог избавиться от его назойливого внимания. Вы мне в этом помогли. Спасибо.
