Этим утром подруги, как и договаривались накануне, встретились возле конюшен, чтобы обсудить план по спасению Странника. Хилдер обещала закинуть удочку отцу о работе на выставке, а Энн — по возможности, не злить своего. И если одна из них справилась со своей задачей, то вторая все еще переживала и ждала наказания от Ларуса, хотя и старалась не показывать Хил своего волнения. Вместо этого Энн во всех красках описывала Ангура: его нелепую и смешную одежду, корявое произношение отдельных слов и то, как загадочно тот шептал что-то на своем языке, глядя на Энн.
Если честно, минувшей ночью Энн почти не сомкнула глаз. Такие проступки, как тот, что совершила она, тайно подслушав чужой разговор, никогда не оставались незамеченными Ларусом, а потому Энн с дрожью в коленках прислушивалась к каждому шороху, ожидая увидеть за дверью разгневанного отца, но тот так и не пришел.
Не появился Ларус и утром за завтраком. На бесконечные вопросы детей, где папа, Арна мягко отвечала, что тот спозаранку уехал по делам.
— Таба, таба, таба, таба! — подыграла подруге Хилдер, еще сильнее выпучив глаза, и обе громко рассмеялись.
Заливистый смех, подхваченный неугомонным ветром, разносился по округе. Стоило оглянуться, как начинало казаться, что природа радовалась вместе с девушками: в кои-то веки на небе светило солнце, согревавшее своими лучами и заставлявшее играть яркими непривычными красками все вокруг, лошади в загоне радостно ржали, подставляя довольные морды навстречу ветру, а птицы щебетали, наслаждаясь моментом.
— Я тоже не прочь немного посмеяться, — язвительным голосом нарушил легкий настрой беседы Хинрик.
Подруги синхронно обернулись в сторону парня, который вальяжной походкой приближался к ним, сложив руки в карманы брюк. Энн тут же улыбнулась, совершенно забыв о вчерашней грубости брата, а Хилдер, слегка потупив взор, приветливо кивнула.
— Неужели? Разве ты умеешь? — шутя переспросила Энн, за что мгновенно получила легкий толчок в бок от подруги.
— Так о чем речь? — не обращая внимания на колкости сестры, Хинрик подошел ближе и запрыгнул на перекладину рядом с ней. Деревяшка мгновенно прогнулась под его немаленьким весом, заставляя Энн и Хилдер завизжать и оттого рассмеяться с новой силой.
— Ты еще слишком маленький, чтобы вникать во взрослые разговоры, — продолжала в шутку злить брата Энн.
Ноздри Хинрика тут же раздулись от возмущения, а грозный взгляд полоснул по девчонкам
— Таба, таба, таба, таба! — еле сдерживая смех, вновь пропищала, краснея, Хилдер: уж слишком серьезным и суровым казался парень — точь-в-точь как описывала Энн вчерашнего гостя.
— Осталось только закутать его в лохмотья, — от души хохотала Энн.
— Две глупые, пустоголовые обезьяны! — выплюнул Хинрик, спрыгнув с забора и всем своим видом демонстрируя отвращение.
Он быстро зашагал обратно, но вдруг оглянулся и, уставившись на сестру в упор, ответил на ее колкости своей грубостью, явно наслаждаясь победой:
— Энн, отец вернулся и ищет тебя. Похоже, ты опять оступилась, сестренка. Интересно, когда его ремень начнет свистеть в воздухе, ты тоже будешь хохотать, как умалишенная?
— Эй, Энни, не слушай его! — Заметив, как напряглась подруга, Хилдер схватила ее за руку, желая поддержать, затем спрыгнула с перекладины вслед за Хинриком и подбежала к нему, дергая за плечо и разворачивая в свою сторону. Ее щеки горели, а внутри все кипело. Детская влюбленность в мальчишку сейчас уступила место негодованию и разочарованию.
