Лир. Ты только подтверждаешь то, что мне самому казалось. В последнее время я замечаю некоторую нерадивость; но я упрекал себя за собственную подозрительность и не хотел верить в злой умысел. Надо будет обратить на это особое внимание. Где же мой шут? Я не видел его уже два дня.
Рыцарь. С тех пор как молодая принцесса уехала во Францию, шут очень загрустил.
Лир. Ни слова об этом. Я сам это заметил. Ступай и скажи моей дочери, что я хочу говорить с ней.
Уходит один из слуг.
А ты пойди позови моего шута.
Уходит другой Слуга.
Входит Освальд.
Ну-ка, ну-ка, сэр! Подойдите-ка сюда! Кто я такой, сэр?
Освальд. Отец миледи.
Лир. Отец миледи? Ах ты, мерзавец милорда, подлый пес, раб, ты, собака!
Освальд. Ничего подобного, милорд, извините.
Лир. Ты смеешь мне в глаза глядеть, мерзавец? (Бьет его.)
Освальд. Я не позволю бить себя, милорд!
Кент. А с ног сбить позволишь, негодяй? (Сбивает его с ног.)
Лир. Спасибо, приятель; твоя служба мне по душе.
Кент. Довольно, сударь, вставайте. Я научу вас различать людей. Прочь, прочь! Коли вам охота опять измерить пол своею длиною, оставайтесь. Но лучше уходите. Прочь! Понял? (Выталкивает Освальда.) Так!
Лир. Ну, мой добрый слуга, благодарю тебя. Вот тебе за твою службу. (Дает Кенту денег.)
Входит Шут.
Шут. Дай-ка я его тоже найму. Вот тебе мой дурацкий колпак. (Дает Кенту свой колпак.)
Лир. А, здравствуй, голубчик! Как ты поживаешь?
Шут. Приятель, взял бы ты мой дурацкий колпак.
Кент. Но почему, шут?
Шут. Почему? Да потому, что он идет за тем, кто в немилости. Если ты не умеешь различать, откуда ветер дует, так скоро схватишь простуду. Бери, бери мой колпак! Подумай, этот малый прогнал двух своих дочерей, а третью благословил помимо своей воли. Если ты хочешь ему служить, тебе нельзя без дурацкого колпака. – Ну что, дяденька! Эх, будь у меня два колпака и две дочери!
Лир. Зачем тебе, дружок?
Шут. Если б я им отдал все мое добро, я бы себе оставил дурацкие колпаки. Возьми мой, а другой попроси у своих дочек.
Лир. Берегись, голубчик, хлыста!
Шут. Правда – это дворовая собака, которую выгоняют хлыстом; а госпожа борзая может оставаться у камина, даже когда воняет.
Лиp. Это жестокий укол мне!
Шут. Приятель, я тебя научу присказке.
Лир. Научи.
Шут. Запомни, дяденька:
Прячь то, чем обладаешь,
Молчи о том, что знаешь,
Не все, что есть, давай,
Не ходи, а разъезжай,
Учись всему, в чем слаб,
Оставь вино и баб,
Бросай умело кости,
Ходи пореже в гости.
Так больше сможешь ты найти,
Чем два десятка в двадцати.
Кент. Все это ничего не стоит, шут!
Шут. Это вроде речи адвоката, которому не заплачено за труды: вы мне ничего за это не дали. А ты можешь из ничего что-нибудь сделать, дяденька?
Лир. Нет, дружок, из ничего не выйдет ничего.
Шут(Кенту). Прошу тебя, объясни ему, что подобные же доходы он получает и со своей земли. Мне, шуту, он не хочет верить.
Лир. Злой дурак!
Шут. А скажи, приятель, ты знаешь разницу между злой и доброй глупостью?
Лир. Нет, научи меня, любезный.
Шут
Кто дал тебе совет
Отдать все дочерям?
Дай мне его сюда
Иль за него стань сам.
Кто злой, кто добрый тут дурак –
Все мигом разберут:
Один – в дурацком колпаке,
Другой же – вон он тут!
Лир. Ты называешь меня дураком, дружок?
Шут. Ведь ты же сам отдал все свои другие звания; а с этим ты родился на свет.
Кент. Дурак-то не совсем дурак, милорд!
Шут. Нет, ей-богу; лорды и вельможи не дают мне быть одному дураком; если бы я взял монополию на глупость, они постарались бы отнять у меня часть ее, да и дамы тоже не позволят мне одному быть дураком: каждому хочется урвать кусочек. Дяденька, дай мне яйцо, а я за него дам тебе две коронки.
