Он отошёл вглубь. Жестом пригласил её войти. Комната – скромная, но поразительно чистая, почти стерильная: на полке – книги, на столе – записки, графитный карандаш, аккуратно выровненные стопки бумаги.
Она увидела это сразу. Посреди полки – книга. Без названия. Та самая.
Она подошла ближе.
– Вы знаете, что это?
Он молчал. Потом – тихо:
– Это не моя книга. Но я её читаю.
– Где вы её нашли?
Он посмотрел на неё так, как смотрят на человека, который слишком долго спал и только что проснулся.
– Она появилась. Как появляются некоторые сны. Ты открываешь глаза – и знаешь сюжет, даже если его не было.
– Вы читали её?
– Нет. – Он сделал паузу. – Я ее пишу.
Элина не отреагировала внешне. Но внутри что-то медленно сдвинулось – не страх, не удивление, а какое-то восхищенное, почти религиозное трепетание: он сказал это не как признание. Как диагноз. Как будто говорил о чужом человеке.
– Вы пишете… мои мысли.
– Я не знал, что они ваши, – честно признался он. – Когда я начинал, они были просто голосами. Иногда женскими. Иногда – детскими. Иногда – моими собственными, но сказанными не мной.
– Вы понимаете, что это значит?
Он кивнул.
– Это значит, что где-то, вне этого мира, есть кто-то, кто слышит нас обоих. И он пишет нас. Либо мы – его повторение. Либо он – наш.
Элина подошла ближе. Коснулась обложки книги. Картон был шершавый, теплый, словно только что из печати.
Она открыла первую страницу. Там – ничего.
Вторая – первая фраза:
"Она вошла в комнату, где её ждали ответы. Но вышла с вопросами."
Это было написано сейчас. Прямо сейчас. Слово в слово.
Элина села на край кровати. Впервые за последние дни она почувствовала не панику, не растерянность – а то самое тонкое, от которого хочется или сбежать, или раствориться: узнавание. Всё это уже было. Или будет.
Она посмотрела на Али.
– Вы продолжите?
Он кивнул.
– Я не могу иначе. Когда я не пишу – они приходят во сне. Когда пишу – становятся тише.
Она достала блокнот. Открыла его. Протянула ему.
– Тогда напишите это.
– Что именно?
– Всё. Всё, что вы слышите.
Он взял блокнот. Улыбнулся – чуть печально.
– Это займёт время.
– У нас есть время. Пока нас читают.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ – Хроника из будущего
Архив находился в заднем крыле старого корпуса университета – там, где потолки все еще украшали лепные узоры дореволюционной эпохи, где пахло не бумагой даже, а временем, запертым в стальных шкафах и шкафах с глухими дверцами, запертым так плотно, что оно начинало протекать сквозь щели. Здесь говорили тише. Даже воздух казался отредактированным.
Элина прошла через стеклянную веранду, куда почти не заглядывало солнце, и почувствовала, как внутри всё вновь напряглось – не из страха, а из предчувствия. Она не была суеверной. Не верила в знаки. Но теперь каждый предмет, каждая мелочь, казались как будто частью чего-то написанного раньше. Как будто это место уже описано. Не в её воспоминаниях – в чьём-то тексте.
Архивариус оказался пожилым, с резкими, словно вырезанными из мрамора, чертами лица, в линзах старомодных очков и с таким голосом, в котором не осталось ни одного вопроса. Только утверждения. Словно он уже всё знает. Возможно, действительно знал.
– Элина Сергеевна? – он чуть кивнул, как будто это имя он уже слышал не раз, – Я получил ваш запрос. Девяносто второй год. Дело о пропавшей женщине. У нас есть дело с похожим описанием, но в нем… есть странность.
– Какая?
