Эта идея «божественности» сильна в сознании каждого великого человека. Он признает свое сыновство и заявляет о своем божественном происхождении. Человек с выдающимся умом поневоле становится эгоистом. Его речь утвердительна, ибо «так говорит Господь». Если он не верит в себя, как он может заставить других поверить в него? Измельчавшие люди извиняются, придумывают оправдания своему пребыванию на земле и причины, по которым они так долго здесь остаются, и бегут прочь, оглядываясь по сторонам, чтобы найти себе бесславные могилы. Не таковы Великие Души – тот факт, что они здесь, является доказательством того, что их послал Бог. Их действия царственны, их язык пророческий, их манеры утвердительные. Умонастроение Леонардо было возвышенно благородным – у него не было обид или ссор со своим Создателем, он принимал жизнь и всегда находил ее благой. «Мы все сыновья Божьи, и еще не открылось, какими мы будем».
*
Филипп Гилберт Хамертон13, автор книги «Интеллектуальная жизнь», называет Леонардо да Винчи человеком, на долю которого выпала самая богатая, полнокровная и всесторонне развитая жизнь из всех известных нам. Однако в то время, когда жил Леонардо, жили также Шекспир, Лойола, Сервантес, Колумб, Мартин Лютер, Савонарола, Эразм, Микеланджело, Тициан и Рафаэль. Все эти титаны – исполины ума и деяний, которые творили и дерзали, совершая такие чудеса, каких ещё не видывали люди: не задумываясь о наследии, они сочиняли пьесы, которые и сегодня являются неисчерпаемым рудником, питающим поэзию; создавали классические комедии; плавали по бескрайним морям и открывали континенты; вывешивали на дверях церквей призывы к неповиновению; подвергались травле и изгнанию за слово правды; приветствовали яростное пламя костров; падали на мраморные глыбы и освобождали ангелов; писали картины, которые и по сей день вдохновляют миллионы! Но ни один человек не соприкасался с жизнью в стольких ее проявлениях, не наслаждался так своим существованием и не был таким властелином своей души, как Леонардо да Винчи.
Вазари называет его «божественно одаренным», «осыпанным богатейшими дарами, как небесной щедростью», и с восторгом отзывается о его лице: «Сияние его лица было столь ослепительно прекрасно, что вселяло бодрость в сердца самых печальных людей, а его присутствие было таково, что легчайшее слово побуждало самых упрямых сказать „да“ или „нет“».
Банделло14, рассказчик, которого за его особый талант сделали епископом, имел наглость вложить в уста Леонардо одну из своих сквернейших историй – о приключениях Фра Липпо Липпи. Эта грубо отлитая небылица, несколько смягченная и отшлифованная вручную, послужила основой для одной из самых известных поэм Браунинга15. Если бы Банделло позволил Боттичелли рассказать эту историю, она была бы гораздо более уместной. Дни Леонардо были слишком заняты работой, чтобы он мог предаваться обществу проходимцев – его жизнь была необычайно достойной и благородной.
Когда Леонардо было около двадцати лет, он вместе с Перуджино учился в боттеге старого доброго Андреа дель Верроккьо16. Кажется, мастер писал группу и дал Леонардо задание нарисовать одну фигуру. Леонардо нарисовал ангела – ангела, чья грация и тонкая красота выделяются даже сегодня, как луч света. Рассказывают, что старый добрый Верроккьо прослезился, увидев эту картину, – прослезился бескорыстными слезами радости, охваченный невероятным душевным порывом – его ученик намного превзошел его, и больше Верроккьо никогда не пытался писать картины.
