Умом Мышка понимала, что Лихой прав. Одному быстрее. И едет он не забавляться, а чтобы ее страхи развеять. Сердце все равно сжалось от тревоги. Исчезнет внезапно, как появился, что тогда Мышке делать. Глаза уже сами искали, где Лихой, чем занят. Целый день Мышка готова ходить за Лихим как хвостик и ей не надоедало смотреть на него и слушать, что он говорит. И к внешности Лихого Мышка привыкла, теперь красивым парнем казался. Нос ерунда, не обязательно исправлять.
Лихой, как всегда, радовался, выкладывая горячие пироги на стол, приговаривал про щи и кашу, получалось у него ловко. Мышка смеялась. Не представляла, чтобы Тилемах или Орест так запросто орудовали у печи. Они и носа на кухню не показывали. А за столом, если еда не понравилась, могли раскричаться и тарелку на пол кинуть. В башне у Мышки было слышно, как скандалят внизу. В такие моменты Мышка радовалась, что ее не касались эти семейные ужины.
– Ты ешь давай, – сразу пресекал Лихой попытки Мышки оставить ему кусок побольше.
– Я ем, – краснела Мышка. – И домовому надо оставить.
– Оставим. Вопрос возникает, чем же он питался здесь? Пока ты не появилась и жизнь здесь не включила, что твой Домовяка ел?
– Траву? – предположила Мышка. – Крупа еще.
– Понятно, почему соображалка слабая у Якова. Домовой должен хорошо питаться, тогда и мозги будут на месте.
Кое-что Домовяка все же сообразил. Когда Лихой и Мышка поднялись на второй этаж, кровать в одной из комнат оказалась большая, как раз под рост Лихого. А в комнате напротив на кровати лежала кукла из детской. Ясно, что это спальня для Мышки приготовлена. Лихой деловито помял матрасы и подушки, кивнул удовлетворенно, сойдет на первое время. Зверята сами поделили хозяев. Щенок побежал в спальню к Лихому, а котенок остался играться с куклой. Где ж еще быть коту, как не с Мышкой, с улыбкой заметил Лихой.
– Что-то тут все же не так, – перед сном они все вместе вышли в холл с диванчиками полюбоваться закатом и Лихой рассуждал о местной жизни. – Как думаешь?
– Пустые комнаты? – робко предположила Мышка.
– И комнаты пустые, и этаж весь первый странно устроен. На втором этаже спальни, а внизу ничего. Так же не должно быть. Такая громадина бестолковая.
– У Софии за кухней был коридор и комнаты для слуг.
– Это разумно.
– А здесь нет слуг.
– Не только слуг нет, это дело наживное. Покоев хозяев нет. Где они обитали? В такой усадьбе и библиотека должна быть, и этот, как его, музыкальный салон. Гостиные там разные. Кабинет, спальни. Будуар хозяйкин. Гардеробные. Где все? Почему нет?
– Почему? – Мышка не знала.
– Вот и я гадаю, почему. И закрома мы не нашли. А дед советовал их открыть.
– Мы их не видим, – грустно вздохнула Мышка. – Если поживем подольше, к нам привыкнут и они нам покажутся?
– Хорошо бы. Не ломать же стены. Спросить не у кого, где кладовые. Для коней курорт, а для людей ничего. Вот что подозрительно.
– А где ты жил?
– Я-то? Да везде. В приюте, в общаге. С ребятами квартиру снимали, как работать начали. Потом до своего жилья доцарапался. Ленился ремонт делать. Матрас бросил на пол, пара стульев и стол. У меня не так было, как здесь. Город большой, дома, много людей. Устаешь даже от всех. На природу уедешь или дома запрешься, чтобы не видеть никого. Усадьбы существуют, конечно, и у нас. Но такого, как у тебя, я не видел никогда. Целый колхоз. Целина. Поднимать и поднимать.
