Неожиданно Жора решил уехать домой, Марина об этом узнала от него в последний вечер, чтобы потом они больше никогда не расставались. Он знает как ему дальше поступать…
Девушка безоговорочно поверила ему, хотя трудно было представить, как без специального образования, то есть без диплома, он мог шагнуть куда-то наверх. На это Жора лишь загадочно улыбался, и больше не ронял ни слова, точно перед ним уже настолько ясно выстилалось будущее, что говорить о том, как это произойдёт, он пока ничего не станет, чтобы себя не сглазить…
На поезд его провожал Никита, после его отъезда Марина вскоре почувствовала своё существование как будто бессмысленным, что даже пропал интерес сдавать экзамены. Сочинение она написала на четыре балла, а математику должна была тянуть на отлично, но получила тоже баллом меньше. И этот факт от матери скрыла. Потом у неё заговорило самолюбие и она решила себя до конца не уронить, мол, он тут ни при чём, и всё, что ей напевал, пустой звук, и усердно налегла на занятия.
Как-то у неё было скверное настроение, может быть, косвенно он был к этому причастен, но его вины она признавать не хотела. И вдруг заговорила с матерью о том, что быть плохим инженером она не хочет.
– Это что за новость, кто желает учиться, тот добьётся всего, – ответила Вероника Устиновна, ещё не подозревая о начавшемся у дочери прозрении.
– Я не хочу быть никаким, – уточнила дочь.
У Вероники Устиновны от слов ненаглядки вздёрнулись кверху брови, и она в немой растерянности уставилась на дочь. Из глаз чуть ли не искрами сыпались вопросы недоумения, оторопи. Она впервые услышала отказ от самого святого её, матери, мечтания. Как это так, Марина потеряла интерес к учёбе! Это на что похоже: на бунт или каприз? На каком основании она передумала поступать в институт? Но гадать тут не пришлось, ответ явился к ней тут же.
– Это он тебя так наставил? – всполошилась она, взмахнув в исступлении руками. – А я-то думала: если брат у него умница, то от этого болтуна ничего вредного не будет! А оно вон как обернулось?! Вот какой прохвост, вздумал человека сбить с пути?! Я до него доберусь, доберусь…
– Мама, он тут ни при чём, я сама давно так думала, только молчала…
– Не защищай, он – шарлатан! Я говорила, у него лживые глаза, так оно и вышло, – протянула в исступлении она, и продолжала на высокой ноте: Ох, какой мошенник!.. – и отчаянно закачала головой, точно испытывала острую зубную боль, хватаясь рукой за свою щеку.
Между прочим, Марина понимала мать, и в её действиях не находила против себя корысти, просто её диктат проистекал от желания ей добра, и потому дочь жалостливо проговорила, чувствуя, как бы ей не стало дурно:
– Мама, ну успокойся, хорошо, я пойду учиться, лишь бы ты была довольна.
– Я? Довольна? – сильно удивилась Вероника Устиновна. – Какая благородная, поглядите на неё! Нет, доченька – учись для своего блага, а меня не успокаивай. Если не нравится один факультет – выбери другой, их там много…
Марина кивнула, мол, она так и сделает, хотя возразить не смогла, что техвуз её ничем не прельщал.
– Ох, Жорка так Жорка, всё-таки взмутил тебя, вижу, доченька, меня на мякине не проведёшь.
– Но я же сказала: буду поступать, только успокойся!..
– Ты мне одолжение не делай, тебе жить! Если не учиться, что тогда делать?
– Разве нельзя работать? – бросила дочь.
– Почему, можно, но тебе ли? Ведь ты хорошо училась! – взмолилась мать.
