Надо сказать, Вероника Устиновна перед дочерью благоговела, любила её без памяти, готовая была отдавать ей всё, только бы Марина исполняла выдвигаемые ею требования, направленные на благополучие дочери. Может, поэтому она казалась чересчур строгой, и воспринималась со стороны бесчувственной тиранкой? Хотя не обделена была и здравомыслием, когда надо могла пойти дочери на свои уступки. Иногда её затопляла жалость оттого, что часто лишала Марину уличных удовольствий, загоняя с улицы рано домой. Что же она, не видела в ней проснувшегося интереса к молодым людям? В связи с чем она по-своему старалась поучать дочь как нужно уметь разбираться в мужчинах и находить среди них самого достойного, с хорошим общественным положением. Но прежде чем это произойдёт, необходимо самой подготовить для этого события почву, коей в понятии Вероники Устиновны являлось получение образования. Вот поэтому, всемерно ограждая Марину от уличного влияния, она была убеждена, что это делает исключительно из любви и для блага дочери, которая её старания позже, когда с её посильной помощью встанет прочно, на ноги. И как раз об этом она сказала мужу, что не позволит ей совершить ошибку, увлекшейся Жоркой.
– А ты не подумала, что она может потерять своё счастье?
– Жорку ты называешь счастьем? Не смеши, да его видно, что он вертопрах! – нажимала убеждённо она, приходя в нешуточный гнев.
– Брось, обычный весёлый парень, он мне нравится, – спокойно произнёс супруг.
– Вот оно что! А тебе будет с кем выпить и поболтать? – её перекосило, как от кислого, и она поморщилась брезгливо.
– И не без этого, – хохотнул Родион Степанович. – А если серьёзно, неужели Марина стала бы встречаться с дураком? Запрещая ей делать по велению сердца, тем самым мы её не уважаем. Кстати, ты пойдёшь сегодня на дачу?
– Погоди, дай очухаться, а там будет видно… Ой, какая сегодня жара…
– Это понятно. Так вот, если он придёт – гнать от себя не спеши! Это ты всегда успеешь, надо тебе его сначала выслушать…
– Ты меня не учи, – оборвала она супруга, – а то я сама в людях не разбираюсь, – самолюбиво заметила она и уставилась: – Что это он тебе уже никак в помощники набивался?
Родион Степанович про себя поразился её прозорливости:
– Что значит, набивался? Просто изъявил желание…
Вероника Устиновна вспомнила, как однажды дочь заявила, что ей уже надоело учиться, для неё нет разницы – поступит она в институт или провалит экзамены. И как бы она не отрицала, что это апатия не связана с приездом Жорки, её, мать, в этом никто не переубедит. Таким образом, заключила Вероника Устиновна, настроив Марину на свой лад, он теперь решил подобрать ключи к ней. Лихой парень, ничего не скажешь! И теперь это она прямиком высказала мужу, причём выразив уверение, что с ним она долго чикаться не будет, не даст себя одурачить, пусть не старается, выведет на чистую воду. А пока она не может дочери запретить встречаться с шарлатаном, потому как Марина от него не откажется, ведь довольно трудно выбить из головы того, кто сумел влюбить в себя. Она была уверена, что он проходимец, хотя для этого утверждения необходимы доказательства, и она постарается дочери их предоставить. Конечно, было обидно, что первый встречный вскружил Марине голову, на которого она готова променять институт. Правда, успокаивало, что пока замуж за него не собирается, да и условия для жизни у жениха неопределенны, и может, со временем к нему она потеряет интерес. А пока по-прежнему будет готовиться с огоньком к поступлению в вуз…
