Глава восьмая
Пока отец ездил на рынок за матерью, Жора с Мариной посиживали в тени на лавочке. Он твёрдо заверил любимую, что к осени они непременно поженятся. Марина ему верила, хотя впереди было ничего, по сути, неизвестно, будет ли она учиться или пойдёт работать. Если выпадет второе, тогда куда идти: если замуж, то она не знает, как уговорить мать, чтобы ей в этом не препятствовала. Ко всему прочему, скорое замужество, она никак не предвидела. Всё это так неожиданно перевернуло её жизнь, что она поневоле терялась, как же конкретно ему ответить? Суть была в том, что замуж она хотела сама и потихоньку себя к этому внутренне готовила.
Марина даже не представляла, что он станет говорить её матери, чтобы она переменила на него свою точку зрения. И даже сомневалась, что ему это удастся. Словом, у неё от всего этого голова шла кругом.
А между тем Жора ждал от неё утвердительного согласия— выходить за него замуж.
– Но где мы будем жить? – как бы шутливо спрашивала она, оттягивая давать ему свой ответ.
– О, это почти не проблема, я что-нибудь придумаю!
– За три месяца квартиру не дадут.
– Хорошо, тогда поедем ко мне.
– Ты же знаешь – мои не отпустят меня.
– Есть идея! – воскликнул Жора, как истый стратег. – Твои старики покупают дом, ваша квартира мне перейдёт по наследству от нашей конторы, где я вскоре подаю заявление поставить меня на очередь жилья. Если я пропишусь к вам сейчас, она автоматически останется за мной, когда родители въедут в новые апартаменты.
Конечно, Жope было весьма жаль, что Марина так накрепко привязана к родителям и сама почти не в состоянии решать свою судьбу. Он ясно уловил её немой ответ, мол, кто его пропишет, если мать против брака с ним? Поэтому ему предстояло в отчаянной решимости взять во что бы то ни стало последний оплот в лице её матери.
Со стороны дороги послышался знакомый урчащий звук «Запорожца». Жора приосанился, бодро вздохнул. Марина приподнялась, надлежало немедленно расходиться.
Жора ретиво притопал к себе, полный решимости побороться за себя и любимую. В окно было видно, как Вероника Устиновна вылезала с трудом из машины, которая моментально облегчённо выпрямилась на рессорах на одну сторону. После базарной сутолоки, хозяйка выглядела приуставшей.
Солнце распласталось на зелёной лужайке, как растекшийся яичный желток, и неудержимо сияло оранжевыми лохматыми бликами. Над ними, в вышине, колыхались могучие ветви тополей, бросая на землю там и сям пятнистые колеблемые тени, а в изумрудной траве запутался белыми прядями тополиный пух.
Родион Степанович, освободив багажник от кошёлок, снова уселся в машину и куда-то уехал.
После пятиминутного одиночества, показавшимся ему страшно долгим, Жора изрядно притомился, его стало обуревать нетерпение, а что если он пойдёт прямо сейчас и поговорит с Вероникой Устиновной? Но потом, взвесив за и против, он передумал, мол, ещё чего доброго сочтёт его за наглеца, набивающегося разделить в кругу их семьи обеденную трапезу.
Хорошо ли иметь такую тёщу, которая тиранит собственную дочь, Карпов пока ещё подобным вопросом не задавался, так как точно не был уверен, сможет ли он её убедить в том, что для своей дочери ей не найти лучшего мужа, чем он, Жора подозревал, что Вероника Устиновна полнокровно управляла всем домом, как заправская мещанка. Своего добрейшего мужа, вероятно, держала под каблуком. Одним словом, она знает себе цену, поэтому подобраться к ней будет отнюдь не просто. Было бы чудесно, если бы он сумел её покорить, как трудновосходимую вершину, опрокинуть её ложные о нём суждения, чем суметь завоевать свой авторитет.
