Виктория вышла из подъезда, подставив лицо холодноватому ветру. Семнадцать минут – ровно столько, чтобы трижды передумать рассказывать Евгении о Миронове. Она шла через сквер, где желтые листья прилипали к мокрому асфальту. В кармане пальто звенели ключи в такт шагам.
На улице ветер подхватил полу пальто, и Виктория придержала ее рукой, чувствуя, как ткань вырывается из пальцев. В кармане зазвенел телефон – сообщение от подруги: «Почти на месте». Девушка слегка ускорилась.
Евгения ждала у входа в кафе, прислонившись к кирпичной стене. Ее светлые волны, уложенные с профессиональной небрежностью, контрастировали с грубой фактурой кладки. «Опять ты в черном», – фыркнула она, обнимая Викторию.
Женя появилась в жизни Виктории в десятом классе – новая ученица с пышными светлыми волосами, громким смехом и неиссякаемой энергией. С первого дня она стала тем, кого невозможно не заметить: активистка, вечно втянутая в школьные конкурсы, споры с учителями и организацию флешмобов.
Они были полными противоположностями. Виктория – тихая, вдумчивая, с тетрадями, исписанными формулами. Евгения – шумная, живущая по принципу «зачем решать интегралы, если можно танцевать под дождём?». Но это не мешало им часами болтать в парке, где трещал гравий под кроссовками, или валяться на ковре в комнате Виктории, уплетая чипсы и споря о смысле жизни. Евгения вечно клянчила у неё списать алгебру: «Ну вот тебе это правда пригодится в Нобелевской премии? А я вот буду артисткой – мне корни квадратные ни к чему!» Девушка в серьез была нацелена стать популярной актрисой, как Джулия Стайлз, постоянно читала в журналах статьи про актерское мастерство, ходила на курсы.
Евгения грезила сценой с тех пор, как в школьном спектакле сыграла «ту самую статистку с шарфиком». Её мечта материализовалась неожиданно: в массовке популярного сериала, где она три секунды мелькала в кадре с подносом, изображая официантку. «Смотри, это я! Нет, СТОП, перемотай ещё раз! Вот, видишь – рука с салфеткой? Это моя рука!» – кричала она Виктории, пересматривая эпизод в десятый раз. Кадр длился мгновение, но Женя распечатала скриншот и приклеила его на холодильник, подписав: «Путь к «Оскару» начало».
Виктория подкалывала её: «Ты там даже моргнуть не успела», – но тайно гордилась. После съёмок Евгения неделю ходила с пафосом «профессионала», рассказывая, как режиссёр кричал: «Эй, вы в зелёных штанах! Не загораживайте главную героиню!» – а она еле сдержалась, чтобы не крикнуть в ответ: «Это арт-хаус, я здесь символизирую потерянность поколения!»
Этот опыт лишь разжёг её амбиции. Теперь на кастинги она таскала с собой «счастливый» браслет из школьных времён, уверяя, что он «притягивает драматические роли». А Виктория, смеясь, напоминала: «Ты же в нём тогда чай с лимоном пролила на директора!» – «Вот именно! – парировала Женя. – Это не пятно, это метод Станиславского. Я тренируюсь вносить хаос в упорядоченные системы!»
Их вечера иногда заканчивались импровизированными «пробами»: Евгения изображала монологи из воображаемых пьес, а Виктория, снимая всё на телефон, подыгрывала: «Спасибо, это был… э… очень глубокий крик души». Но однажды именно эти ролики случайно увидят – и Женю пригласят на эпизод в комедийное шоу. Пусть её героиня снова будет без имени, но Виктория уже знает: это только начало. В конце концов, даже Эйнштейн начинал с малого.
