– Вот я и говорю. Хоть кто-то умный! Подбирает, да на базар несёт.
– Не нашего ума это дело, – прервала ненужный спор Мария.
А в гостиной в это время хозяева вели свой разговор.
– Ты должна поговорить с Малей, – возмущался Феликс, лавируя между вазами. – Этот Джон просто взбесился!
– Мне кажется, что это тебе надо поговорить с Джоном, – мягко предложила мужу Юлия. – Ты должен ему объяснить, что девочке всего четырнадцать лет. О чем он вообще думает?
– Я уже говорил, – обреченно отозвался Феликс. – Но он готов ждать столько лет, сколько понадобится, лишь бы она стала его женой. Остановить это сумасшествие сможет только сама Маля.
– Может, поговорить с крёстным? – с надеждой спросила Юля.
– И с крёстным говорил. Родители Джона в ужасе, так как он разорвал отношения с невестой, за которой приданого давали несколько миллионов! Он никого не слушает. Он обезумел от любви.
– Вот и надо написать его родителям, чтобы они забрали своего обезумевшего сына из России, – нашла выход мать.
– Это хорошая идея, но оставим её на крайний случай. Попробуй всё же поговорить с принцессой. Нельзя же так кружить голову этому несчастному юноше! Или она влюблена в него?
– Нет! Нисколько!
– Ну и слава Богу! – перекрестился Феликс.
– Маля говорит, что пококетничала с ним так, забавы ради! Она не предполагала, что вызовет в нем такую страсть.
– Моя принцесса всегда добивается, чего хочет! – гордо сказал он и, хмыкнув, добавил: – Но в этом случае явно переборщила.
* * *
В тот же день, когда Матильда приехала после занятий домой, мать посадила её рядом с собой на диван в гостиной и начала этот нелегкий для них обеих разговор.
– Я чувствую себя очень виноватой, что расстроила свадьбу Джона, – скромно опустив глаза, сказала дочь, но потом её глаза загорелись, и она восторженно произнесла: – Но ты знаешь, мама, в глубине души мне приятно, что я могу внушать такую любовь. Мне нравится получать цветы. Мне хочется всю жизнь получать много цветов от своих поклонников, хочется слышать – «Браво!», хочется, чтобы публика закидывала сцену розами и носила меня на руках!
– Какой же ты ещё ребенок, – Юлия притянула к себе Малю и, обняв, поцеловала в щечку. – Это не сцена, глупенькая. Это жизнь, и всё может плохо кончиться. Тебе надо объясниться с Джоном и прекратить все отношения. Не надо давать ему надежду. Объясни, что ты хочешь делать карьеру и о замужестве вообще не думаешь.
– Да, мамочка. Я только о сцене и думаю, а влюблённости эти… Обещаю, что завтра же поговорю с ним, – прижавшись к маме, сказала Матильда, но потом, вдруг вспомнив что-то важное, отстранилась и осторожно спросила: – А подарки надо будет вернуть?
– Ты что имеешь в виду?
– Сумочку из белой кости, украшенную незабудками из сапфиров.
– Конечно, нет. Ведь он подарил тебе её на день рождения в тот злосчастный день, когда ты свела его с ума.
– Брошь с бриллиантами?
– И это можешь оставить себе. Это подарок к началу учебного года. А вот цветов больше не принимай! Отсылай обратно вместе с посыльным, который их приносит. Я и Маше скажу, чтобы так делала, – закончила разговор мама.
После объяснения с Малей уязвленный в своих чувствах Джон Макферсон покинул Россию, а Маля постаралась стереть из памяти этот свой некрасивый эгоистичный поступок. Постепенно она даже забыла, как этот англичанин выглядел, да и было ли это всё наяву? Но сумочка из белой кости и брошка напоминали ей: «Нет. Это всё было в действительности!» И тогда Маля убрала их в коробку, и задвинула её в глубину своего платяного шкафа, чтобы не видеть. Вскоре она благополучно забыла об их существовании, а вместе с ними и об англичанине.
