– Сколько еще лететь? – спросил с задних рядов Хан.
Каспер вышел из транса и вернулся к планшету. Он скользил по нему двумя пальцами, то сдвигая их, то разводя, пытаясь точнее определить скорость и направление полета.
– Без навигационных спутников так сразу и не понять, – наконец сказал он. – Солнечные вспышки вырубили их еще сотни лет назад. Кто бы мог подумать, что Земля будет так беззащитна без своего магнитного поля. Даже этот планшет из Хеля… ближайшая вспышка вырубит и его.
Старик перевел взгляд с сопартийцев на нижнюю часть лобового стекла в носу винтокрыла, имеющую форму сферы. Две такие сферы – перед пилотом и штурманом – походили на глаза огромного насекомого. Весь винтокрыл казался эдакой мутировавшей мухой, которой приделали крылья от стрекозы. Открывающийся во все стороны вид завораживал, но не тем, что было видно, а тем, что ничего видно не было. Красная Пустошь иссохла под гнетом заводов и неподъемными слоями мусора, заржавела и запеклась под неуемным солнцем, и все на ней рассыпа́лось в труху. Оставшаяся жизнь в лице редких людей и животных безропотно влачила жалкое существование. Внизу раскинулся мир смирения, которого пытались добиться духовные лидеры прошлого, все религии и конфессии. Они силились дать людям надежду, но это не помогало. Кто бы мог подумать, что смирение придет, только когда надежды не станет. Все эти банды и племена, толком незаметные с воздуха, потерявшие счет времени, зависли между жизнью и смертью, как в чистилище потерянных душ, жили словно в последний раз и даже не догадывались, что конец света действительно близок. Каспер находил в этом некую поэтичность. Тот японский завод всего лишь готовился провести соответствие между павшими душами земных людей и объективной реальностью вокруг них. Иначе было бы странно – планета еще жива, заводы штампуют товары, а народ сдался и закопал себя в грудах мусора. Люди сами создали моральные и духовные условия для катастрофы. Ни дать ни взять Шекспир. Где же он, когда так нужен…
– Какая у нас скорость? – спросил Каспер у рулевого.
– Триста километров в час, – ответил Аваст.
– Сбрось до минимальной. Пока не наступит ночь, нам не по чему ориентироваться. Компас без магнитного поля бессилен, а радарную установку спалила прошлая вспышка.
– Выставлю двести, – покрутил регулятор помощник, – но расход энергии при этом вырастет.
– Ничего страшного, – махнул рукой доктор. – Я готовился к этому путешествию несколько лет. Лучше немного не долететь, чем сбиться с курса и оказаться вообще в другом месте.
Пока они обсуждали детали полета, а Пуно, Лима и Эхо предавались тягучим мыслям, сидящие позади них Хан и Деви боролись со своими внутренними проблемами. Следопыт обнимал растроганную девушку, которая лишь внешне была гиноидом, то есть андроидом в женском обличье, а внутри, в своих модулях мыслей и подсознания, она уже давно обрела человеческие черты. Эти двое прошли вместе такой большой путь, что просто не могли не сблизиться физически и духовно. Однако же их новая жизнь была далека от жизни обычных влюбленных, радостно предвкушающих медовый месяц. Даже летя спасать мир… надеясь его спасти, они отличались от заряженных на бой ради своего будущего людей, какими были Пуно и Лима.
Больше всего печалилась Деви, а Хан пытался ее поддержать.
– Ничего страшного не случится, – говорил он. – Я тебя защищу.
