Гиноид безуспешно пыталась пустить слезу.
– Моя судьба – погибнуть вместе с этим заводом, ты же знаешь! – Ее громкий шепот растворялся в шуме винтов, долетая лишь до ушей следопыта.
Деви была права. Ее выбрали среди сотен других гиноидов Хеля и выкрали у схематиков, чтобы она с помощью своего нейромодуля смогла остановить злосчастный завод, выключить главный реактор. В тайне от Каспера она уже воспользовалась своей способностью, и у нее оставался только один заряд. После его израсходования Деви лишится жизненных сил и превратится в обычный пластиковый манекен. Очень сложный и чертовски дорогой манекен. Никто, кроме нее и следопыта, об этом не знал. Все думали, что девушка выполнит свою задачу и выживет.
– Я сохраню твой чип памяти. – Хан крепко держал ее за плечи. – В нем твои воспоминания, слепок твоей нейронки. Вставлю в другое тело…
– Это уже буду не я. В Хеле нас с сестрами как раз и копировали из единого банка памяти, но мы все равно получались разными.
Хан долго думал и наконец нашел средство, способное развеять грусть Деви.
– У нас может ничего не получиться, – с парадоксальной улыбкой произнес он. – И тогда мы умрем вместе со всей планетой. И нечего переживать о том, что никогда не наступит.
– Все так, – меланхолично вздохнула гиноид, и тревога медленно спала с ее прекрасного полимерного лица.
Винтокрыл летел на минимальной скорости еще час, пока не стал опускаться вечер. Июльские сутки в северном полушарии, как назло, имели очень длинный солнечный день и короткую ночь. Хотя винтокрыл и летел не прямо на восток, а еще немного на юг, темное время суток на его широте все еще находилось в очень зачаточном состоянии… а если отряд ушел с курса и движется, например, на северо-восток, в сторону полярного дня, то пиши пропало – ни ночи, ни звезд, ни надежды.
В дополнение ко всем сложностям над винтокрылом обнажились алые языки северного сияния.
– Надеюсь, сияние продлится недолго, – посетовал Каспер. – Иначе звезд нам не видать.
– Но у вас же есть какой-то запасной план? – поинтересовалась Лима просто так, чтобы поддержать разговор. Очевидно, у него должен быть план.
– Нет. Вся надежда на ориентацию по звездам.
Девушка не ожидала такого ответа.
– Что? Да сияние почти никогда не гаснет! У Земли же отсутствует магнитное поле! Правильно? – Она повернулась к Эхо, и тот кивнул. Бывшая жительница далекого племени очень развилась за последние десять лет и уже хорошо разбиралась в окружающем мире.
Каспер задумался.
– Иногда приходится рисковать, – лишь сказал он.
Избавившись от большей доли невежества, Лима не растеряла своего бойцовского характера, и поэтому гневно посмотрела на доктора. Столько лет подготовки, и сразу проблемы! Да Лима бы и сама смогла организовать поход лучше! Впрочем, это было преувеличение, и девушка быстро взяла себя в руки и успокоилась. Провести столько подготовительной работы, сколько провел Каспер, действительно не смог бы никто другой. Проблема, по мнению Лимы, была только в том, что он основывал некоторые детали плана на очень маловероятных событиях.
– Сияние не уходит, – сухо произнес Пуно, когда краткая летняя ночь наконец легла на равнину.
Доктор напряг извилины и что-то вспомнил.
– Ладно, – выдохнул он. – Старик не так плох, как вы думаете. Есть же ориентиры на земле! Столько деталей… все в голове не удержишь.
Он подготовился к путешествию на сто процентов, но просто не мог одновременно помнить всего. Сотни второстепенных вещей уплывали от его внимания в буйном море бесконечно сложного плана по спасению планеты Земля.
