Время было около восьми. Первый выходной никак не располагал к раннему подъëму, и папа постоянно зевал. А Саша светилась уверенностью, каждым движением, каждым взглядом. Всё в ней говорило: сюрприз получится. Она уже была довольна собой и происходящим. Эйфория от подготовки подарка – уникальное чувство не всем подвластное, оно заставляет рано просыпаться, а в некоторых случаях вовсе не спать. Конечно, Саша накануне говорила, что надо встать ещё до солнца, чтобы всё успеть. Но папа её остановил: “Магазины всё равно будут закрыты”.
Саша со своими мыслями, папа с желанием ещё поспать, на голодный желудок молча оделись и вышли из квартиры.
Городская тишина. Всё напоминало о том, что ещё слишком рано вставать. Асфальт был в ярких пятнах, небо в кучевых облаках. Звуки будней отличаются от выходных. В них нет спешки, нет мыслей, создающих привычный фон. Утро вообще невозможно спутать с другим временем дня. Оно превращает слово “надо” – в мгновение, “сон” – в иллюзию, “аромат” – в благовеяние. Пока они шли по тротуару, ни одна машина не проехала. Только на другой стороне улицы кто-то гулял с собакой. Но это не считалось. Мысли при рассвете совсем иные, мягкие. Даже если, не выспавшись выйти на улицу, на такую тихую, можно на время забыть об отягощениях жизни. И, вдыхая в кои-то веки воздух. Свежий. Нарастающий. Наконец-то вспомнить, что такое – дышать. Дышать, пока никто ещё не успел испортить его своим присутствием.
Рынок находился в следующем квартале, за детским садом. Нужно было пройти вдоль металлического забора – когда-то выкрашенного в зелёный, а потом в жёлтый. Прутья образовывали ромбики, а в середине были вставлены разноцветные квадратики. Саша всегда их считала, проходя мимо. Иногда получалось пять жёлтых подряд, иногда пять красных. С бабушкой они считали все, но Саша каждый раз забывала, сколько их, десять, пятнадцать? Она немного путалась, дойдя до десяти, а дальше знала только число “пятнадцать” и ещё какое-то, которое всё вертелось в голове, но так и не довертелось.
Когда забор заканчивался, начиналась длинная пятиэтажка. А через дорогу уже виднелся рынок, спрятанный в квадрате между дорогами и домами.
Маленькие ножки мчались вперёд, язык повторял список, что можно купить. А папа просто шёл рядом. Бабушки с разных сторон, везя за собой, пока ещё пустые кравчучки, начинали скапливаться в этом квадрате.
Саша у прилавков восторженно выбирала фрукты, печенье, конфеты; самые красивые из всех, что были. Красные яблоки блестели, когда она брала их в руки и вертела, пристально рассматривая – достойны ли они быть на праздничном столе. Полосатые вафли она проверяла на аромат. Печенье – на мягкость. Бананы – на жёлтость. Её задумка была простой и прекрасной: заполнить весь стол разными вкусностями. По паре штук, не больше, но как можно разнообразнее. Ведь она не знала, что именно мама захочет на свой день рождения, когда проснётся.
Папа стоял позади неё с пакетами и как мог улыбался продавцам.
– Какая хозяйственная растёт! – говорили они.
Когда папа с дочкой вернулись, в квартире всё ещё было тихо. Повезло – подумали они одновременно, мама ещё спала и ни о чём не подозревала. Они прошли на кухню и начали выкладывать покупки на клетчатую скатерть. Вскоре на ней появилось четыре мисочки и восемь тарелочек, заполненных чем-то определённо вкусным. Саша сосредоточенно посчитала тарелки – вроде бы правильно.
