Она на мгновение застыла, потом будто встрепенулась – прошлась туда-сюда по комнате, перебирая мелочи на полке, поправляя уже ровно лежащие книги. Движения были быстрыми, но рассеянными, как будто руки искали, за что зацепиться, чтобы не выдать бурю внутри. Потом резко остановилась и схватила телефон.
– Клара, ты можешь говорить? У меня вопрос. Ну как вопрос… обсуждение. Срочное.
Она даже не дождалась внятного ответа, прежде чем продолжила:
– Слушай, ты видела Нину в последнее время? Она же… ну, как бы это сказать… странная стала.
– В каком смысле странная? – осторожно уточнила Клара.
– Да вся! Ходит, как модель. С прямой спиной, губы красные, одежда будто из журнала. Ты заметила, она даже голос по-другому ставит? Она мне напоминает женщину, которая собралась на кастинг в сериал. Только без сценария.
Клара засмеялась, но неуверенно.
– Может, она просто хочет пожить для себя? После всего… ну, после потери…
– Ой, да ладно тебе, Клара. Я понимаю – обновить шарфик, купить крем. Но у неё – блеск в глазах. Это подозрительно! И вообще, она ничего нам не говорит. Может, мужика завела? Или… фитнес какой. Только зачем скрывать?
– Наверное, просто не готова делиться.
Мария фыркнула.
– Вот и поговори с человеком. Уходит в себя, а мы тут как дурочки с пирогами. Я думала, мы подруги. А она мне кажется теперь… как будто из другого фильма.
Клара промолчала. А Мария продолжила:
– Я вот что думаю – надо бы устроить встречу. Просто так, без повода. Посмотреть, что с ней. Ты за?
– Если не слишком резко, – вздохнула Клара. – Только давай без допроса.
– Ну конечно, Клара, я же тонко. Я просто – волнуюсь. Очень тонко волнуюсь.
А в это время, на другом конце города, Нина ничего не подозревала. Ни о звонке, ни о «тонкой тревоге». У неё была своя встреча – с собой. Она танцевала перед зеркалом – сначала неуверенно, будто пробуя на себе чужие движения. Потом свободнее. Смелее. В какой-то момент стало даже весело: она рассмеялась, закружилась, поправила выскользнувший из прически локон, снова глянула на себя. И вдруг поняла – воздуха в комнате стало мало. Пространства – тесно. Чувства не помещались в четырёх стенах.
Её тянуло выйти. Не убежать – а наоборот, выйти навстречу. Себе. Она накинула пальто, повязала шарф, забыла перчатки, но не вернулась. Дверь за ней закрылась легко, почти без звука.
Парк был пустоват – промозглая осень разогнала большинство прохожих. Но Нина шла по аллее, словно это был её персональный театр. Ветки поскрипывали, листья шуршали, воздух пах палёной листвой и чем-то почти новым – как будто издалека шёл её собственный сентябрь, не похожий ни на чей.
Она не спешила. Руки в карманах. Пальто расстёгнуто. Ветер трогал шарф – игриво, как будто дразнил: "А ну покажи, кто ты теперь?"
На скамейке она присела, не потому что устала – просто захотелось посидеть в этом моменте. Прохожие шли мимо. Некоторые смотрели. Кто-то задерживал взгляд. И что удивительно – ей это нравилось. Не как раньше – с тоской, с желанием быть замеченной. А просто: "Да, я здесь. Я – есть."
Девушка с собакой прошла мимо, глянув мельком. Парень на самокате притормозил, улыбнулся – может, случайно. А может… Нина слегка кивнула. Сама себе.
Музыка в наушниках из проходящего подростка донеслась до неё приглушённо: какой-то бит, энергичный, уверенный. Она вдруг поймала ритм. Стук каблуков внутри. "Жизнь идёт. А я – наконец-то с ней."
