4-б. Кроме «хлебной», в процедуре русских подблюдных гаданий существует еще одна прелюдия, но совершенно иная. Имею в виду сбор колец, сопровождающийся песнями, персонально обращенными к каждому из участников гадания. Никаких предсказаний в этот момент, понятно, сделано быть не может, и этим сбор колец сближается с действиями над хлебом. Записей прелюдии такого типа сохранилось крайне мало, и она выявляется в отдельное ритуализованное действие фактически лишь благодаря песням, сопровождающим сбор колец. Припевания при сборе колец в блюдо пронизаны брачными мотивами и этим близки свадебным приговорам или беседным припевкам. Такое редкое вступление к подблюдным гаданиям было записано в 1850-е годы в г. Кинешме Костромской губ. священником И. Победоносцевым и затем неоднократно цитировалось:
…Пожалуй-ка, молодец,
В наш сад посидети,
Зелен наградити.
Вечор у нас девушки
По саду гуляли,
Весь сад приломали,
Зелен притоптали и т. д.
[Смирнов Вас. 1927: 75]
Недавно среди смоленских материалов была опубликована еще одна до сих пор неизвестная начальная песня с очень странным для подблюдных песен текстом, однако тоже посвященным хлебу и вместе с тем содержащим брачные мотивы, что роднит его с песенками, сопровождающими сбор колец:
Ох, и дай, Боже, жито густое, ой, лёли!
Жито густое, колосистое,
Чтоб было с чего пива варити,
Пива варити – ребят жанити,
Ребят жанить – девок отдавать,
Хто ребят жанит – тот Бога молит,
Хто девок отдает – тот сильно плачет.
[СМЭС 2001: 670]
В этой песне, в отличие от всех прочих подблюдных песен, содержащихся в СМЭС, нет традиционной закрепки «Кому поем – тому с добром, Кому сбудется – не минуется». Точно так же и в подблюдных песнях, опубликованных Семевским и Станиловским, начальные песни, посвященные государю и правительству, закрепок не имеют. Последними сопровождаются только песни с предсказаниями каждому из участников гадания.
Земцовский проницательно заметил, что подблюдное гадание начиналось с «хлебной песни» – величальной хлебу как живому существу, – с песни, не имеющей отгадки» [Земцовский 1970: 16). И действительно, любая слава высоким персонам, которые достаточно цитированы в данной работе, отгадок не имеют. Поэтому не имеют такие песни и закрепок, напоминающих формулу «ключа» в заговорах[36].
4-в. В самых свежих записях подблюдных гаданий прелюдия не отмечается – возможно, тому виной выше обрисованное поверхностное представление о стихийности таких гаданий, взявшее верх в отечественной этнографической литературе и влияющее на полевую собирательскую работу. Однако, как свидетельствуют изложенные факты, еще в начале XX в. собиратели-этнографы отмечали ритуализованный пролог к подблюдным гаданиям, когда совершались действия над символическими предметами, имеющими обобщающее значение и не используемыми для персональных предсказаний.
5. В довершение необходимо еще указать, что помимо фиксированного начала подблюдные гадания имели и заключительный раздел, также выделяющийся во что-то отдельное. Их финалом становился сбор в рукав снега с месивом из зерен овса и угля (Козельский уезд) или разбор кусочков хлеба, если это действие откладывалось на конец гаданий (Иркутская губ. и др.) Особые действия были связаны и с последним предметом, оставшимся в шапке или в блюде – предмет этот называли завалень. На него вообще не гадали. Но в Белозерье ему предназначалась самая плохая песня, навлекающая большую беду [Мехнецов 1985: 107].
