— Готово, — показался деловитый Никита. Он уже обучил пришельца всем доступным способам вызволения двери. Сам Никита с коллекторами дело имел не раз, был привычен и к монтажной пене в замке, и к заваренному входу. — Светуха, а вообще, в сумочку димексид и напильник кинь, пригодятся. И на банкротство подавай. Все спишут, будешь чистенькая как младенчик! Прям как я!
Быть как Никита мне не очень хотелось, но я согласно кивнула, чтобы не обижать.
Поблагодарив своих странных, но отзывчивых соседей, мы спустились домой, молча разделись. Пришелец не ушел. Я сразу прошла в комнату и решительно позвонила Семену. Он трубку не брал. Последний месяц не отвечал на звонки совсем. Если сначала как-то оправдывался отсутствием работы и задержками зарплаты, обещал, что со дня на день разберется, то с декабря просто игнорировал. Набрала СМС:
«Коллекторы опять приходили, мне дверь запенили. Сколько это будет продолжаться? Плати по кредиту. Если не можешь, продай машину. Давай встретимся. Или боишься меня? Не только подлец, но и трус, да?»
Последнее я написала, надеясь, его задеть, рассчитывая, что он объявится, захочет встретиться. Мне хотелось плюнуть ему в лицо, а еще больше — взять палку и разбить ему и лицо, и машину. Думаю, уж на это моих сил бы могло хватить. Уже посчитала: с учетом моей зарплаты, трат на квартиру и еду, на погашение потребуется несколько лет. А бывший будет жить и щеголять на модной тачке. Когда людей обманывают близкие, виноват обманщик или тот, кто оказался слишком доверчив? От несправедливости хотелось орать в небо.
Телефон молчал.
На автомате разогрела суп. Поели мы с пришельцем без разговоров, каждый думая о своем. Сейчас не до божественного. Земные, очень земные дела...
— Может фильм посмотрим? — предложила, чтобы не молчать в гнетущей тишине.
Кивнул. Специально для владыки священной земли, я включила на телевизоре «Мумию», но смотрела ее вполглаза. Покахонтас устроился рядом на кровати и выглядел мрачным как сгущающаяся грозовая туча.
ДЗИНЬ!
Я вздрогнула, увидев звонок с типового номера, и тут же сбросила. Так звонили коллекторы. Поймав на себе тяжелый взгляд, быстро вернула телефон в режим полета.
За два месяца нервы ни к черту. Один звонок и руки опять задрожали. Я не героиня, у меня совсем не стальные нервы.
— Не смотри так. Неприятно, но не совсем уж плохо... Справлюсь, — глухо проговорила, стискивая зубы и ощущая испытующий взгляд пришельца. Поднимать глаза по-прежнему было стыдно. — Я уже решила. Тянуть не буду, завтра понедельник, пойду в банк, договорюсь о снижении ежемесячной выплаты, буду потихоньку отдавать... Может со временем удастся взыскать с него. Или сменю номер, сдам квартиру, уйду с официальной работы и ударюсь в бега. Почему ему можно, а мне нельзя?
Я изобразила бодрую улыбку, но тут же заговорила серьезно:
— Ты извини, что я вчера сказала, чтобы ты не рассчитывал жить у меня. Испугалась, вдруг ты... В общем, забудь. Хуже нет, чем чувствовать себя бессильным, брошенным... Ты добрый, хоть и странный. Живое существо нельзя выкидывать на улицу. Куда ты пойдешь без всего, в никуда? Живи, сколько надо, чтобы встать на ноги, ладно? Вспоминай. Все наладится.
Кровать скрипнула, матрас промялся под тяжестью тела: Покахонтас пододвинулся ко мне.
— У тебя легкое сердце, Свейта, напрасно таишь печаль. Только мумии страдают молча, — негромко произнес. Протянув широкую ладонь, он обнял меня за плечи, привлек к себе мягко, без намеков, совсем по-братски.
