— Потанцуешь со мной? — спросил ее Леон и даже дыхание задержал.
Моника вскинула голову:
— Эт-то ты меня теперь приглашаешь?
Ее акцент стал сильнее. Волнуется? Что ж, следовало признать, что и этот факт, да и просто то, как Моника Крюгер выговаривает знакомые английские слова, Леону всегда и очень сильно нравилось. Как-то доводилось читать, что даже есть такой отдельный кинк — когда люди балдеют от иностранной речи. А уж если слышат ее в постели…
— Конечно приглашаю! — кивнул Леон и, не удержавшись, даже принюхался почти по-звериному, вбирая Монику всю, не только взглядом, но и на уровне запахов.
Разум подсказывал, что на самом деле ничего такого в духоте переполненного людьми, прокуренного клуба не уловить, но вдруг показалось, что что-то все-таки есть — особенное, желанное, присущее только Монике.
Сегодня она была одета непривычно: пришла на службу не в джинсах, а в платье в милый и очень женственный горошек, чем вызвала среди парней настоящий переполох. И Леон как никто другой понимал их. Общая раздевалка и душевая иной раз просто убивали! По задумке, родившейся где-то наверху, в правительстве, они должны были стать доказательством того, что на службе нет женщин и мужчин, а есть только коллеги. И, наверно, была масса случаев, когда так все и работало. Но не в том случае, когда у этой самой коллеги ноги невероятной длины, крепкая попка совершенной формы и груди такие, что взял бы в ладони и никогда не выпускал. О да! Когда все именно так, то общий душ может стать проблемой. Очень большой проблемой! Той, что периодически вставала в полный рост и становилась видимой издалека, пропади оно все!
— Завтра, если не забыл, нам всем на дежурство, — напомнила Моника. — Не знаю, как тебе, а мне пора домой. Я, собственно, уже уходила, когда Джек перехватил меня, чтобы вызволить тебя. Ему, видите ли, показалось, что тебя пора спасать…
— Ну пожалуйста! Всего один коротенький танец.
— «Корот-тенький», — она сделала паузу, и ее глаза вдруг озорно заблестели, — вообще не твой размер, Леон Адан.
— Размер — вещь относительная, Моника Крюгер, — ответил он со смешком, вспомнив недавний подкат Салли.
Вот как такое возможно, что обе женщины говорили об одном и том же, но слова одной звучали предельно пошло, в то время как вторая именно шутила, ни в коей мере не переступая черту, за которой начиналась типичная «салли».
— Ммм? — уточнила Моника, вскидывая светлую бровь. — Эт-то ты о чем, Леон Адан?
Можно было бы развить шутку и дальше, но Леон решил, что не стоит. Монику его размеры и сила, с одной стороны, привлекали — это было заметно, но и, пожалуй, пугали. Как тогда, в спортзале... Но ведь сейчас, осторожно пошутив про «размерчик», Моника явно играла с Леоном, подкалывая его и даже немного провоцируя. И только дурак не попытался бы этим воспользоваться. Так что Леон склонил голову и подал замершей напротив Монике руку, приглашая ее к танцу.
В течение нескольких секунд он был почти уверен, что та сейчас уйдет. Ну или отгородится уже знакомым щитом радикального феминизма, за которым, похоже, привыкла прятаться во всех неоднозначных жизненных ситуациях. Вот добряку капитану Джеку она ничего такого никогда не демонстрировала. Да и самому Леону до того, как он вовлек ее в тот боксерский недопоединок, закончившийся так странно. Как же сделать так, чтобы и Моника вновь стала прежней, и сам Леон перестал подозревать ее в неискренности, в желании манипулировать… Чертов жизненный опыт, который хорошенько потоптался Леону по его способности доверять женщинам… и, будем честными, лишь укрепил его собственный сволочной характер!
