Прав капитан Джек, когда говорит, что любая авария, любая катастрофа или пожар — это результат стечения сразу нескольких обстоятельств, вина сразу нескольких людей. Если накосячит кто-то один — все, вероятнее всего, обойдется. А вот если глупость одного наложится, например, на невезение и злой умысел другого — пиши пропало. Вот так и в браке. Когда дело доходит до развода, виноваты, как правило, оба. Просто это трудно признать. Та же Моника, если спросить ее о причинах того, почему распался ее брак, наверняка все свалит на мужа, но… Но и какая, собственно, разница? К чему все эти философствования, если Леон на ней жениться не собирался? Он просто хотел… Господи, да понятно, чего он хотел! Но для начала хотя бы просто потанцевать.
Леон ждал, по-прежнему приглашающе протягивая руку. Секунды шли… Ощущение, что вот прямо сейчас он получит отлуп с отказом усилилось, и тут Моника подняла голову и улыбнулась:
— Если ты действительно собрался танцевать со мной…
— Да, собрался, — подтвердил Леон и закивал очень решительно.
— Тогда… Тогда вынуждена тебя огорчить: музыка для нашего единственного танца уже закончилась.
— Так не честно! — возмущенно гаркнул Леон. — Нет, послушай, сейчас начнется следующая, и вот она-то и будет нашей. Идет?
Зазвучала довольно ритмичная композиция, Леон положил ладони Монике на талию и вопросительно качнулся, вовлекая в общее движение. И тут же стало ясно, что Моника чувствует себя скованно. Просто потому, что не умеет танцевать в паре такие вот энергичные танцы? Или дело в другом? Например, в том, что некий Леон Адан оказался к ней слишком близко? Спросить? Леон уже приготовился сделать это, когда Моника все-таки начала расслабляться, задвигалась свободнее и увереннее. Напряжение, охватившее ее стройное, хорошо тренированное тело, спало, дыхание замедлилось…
И ровно в этот момент музыка, будто бы уловив тайные мечты Леона, снизила ритм, сделалась куда более плавной, что позволило привлечь Монику к себе еще ближе. Ее ладони тоже скользнули вверх и сомкнулись у Леона на шее, при этом пальцы коснулись обнаженной кожи возле ворота футболки… И Леон ощутил это так, словно его током ударило. Моника не отиралась о него, как предыдущая партнерша. Но их тела были совсем рядом, и для Леона это стало настоящей пыткой. Впрочем, настолько сладкой, что мучиться таким вот образом он был готов вечно.
— Я боялся, что ты не пойдешь с парнями сюда, — шепнул он, вновь вдыхая ее запах ее, но стараясь сделать так, чтобы Моника не услышала его малоприличное сопение. — А потом увидел тебя.
Моника отстранилась, подняла голову и взглянула на него. На лице ее читалась подозрительность, густо замешанная на чем-то еще. На чем именно? Вот бы понять…
— Ты меня специально высматривал?
— А ты как думаешь? Конечно высматривал.
Моника в ответ лишь иронично вскинула бровь:
— По-моему, ты врешь, Леон Адан. Тебе совершенно точно некогда было смотреть на входную дверь в ожидании моего появления.
— Ты имеешь в виду Салли? — спросил Леон, хотя и так все было понятно.
— Эт-то ее имя?
То, как был задан этот вопрос, Леону понравилось: «Да что б я сдох, если это не ревность! Ревнуешь, Моника Крюгер? Отлично! Именно то, чего и хотелось добиться!»
— Да. Мисс Салли Браун.
— Салли… — повторила Моника, а затем вдруг опустила голову, что-то тихо пробормотав.
Не получилось разобрать ни единого слова и вообще показалось, что говорила Моника сейчас по-немецки, но не было сомнений: вряд ли она сказала в адрес предыдущей партнерши Леона что-то приятное.
