Мучительная любовь и отчаянная страсть Сент-Экзюпери - страница 4

Лион (Лугдун, «Холм вóрона», «Воронья гора» Вергилия) – нисколько не провинция, а древняя столица Галлии. Два римских императора родились в этом городе – Клавдий и Каракалла. Христианство в Галлии раньше всего утвердилось в Лионе. «В окружности города превысокие горы, на которых построены великолепные монастыри, загородные дома с садами и виноградниками. Как за городом, так и в городе, все церкви и монастыри украшены картинами величайших мастеров», – рассказывал глубоко впечатлённый Денис Фонвизин, побывавший в Лионе в конце XVIII века.

Во времена детства Антуана Лион, второй по величине город после Парижа, был одним из самых богатых и красивейших городов Франции и мира, с роскошной старинной архитектурой, великолепными набережными и мостами.

Лион в XVIII в. Художник Ж.-Б. Лаллеман

В центре Лиона, на небольшом полуострове между реками Сона и Рона, находится Белькур – главная площадь города. Она украшена бронзовым внушительных размеров памятником Людовику ХIV – «королю-солнце». Он гордо восседает на породистом коне. С площади открывается красивый вид на холм Фурвьер. «По воскресеньям, – впоследствии писал Антуан, – родные возили меня к мессе в Фурвьер, в собор, высившийся на холме над городом; поднимались туда на фуникулере».

Теперь в юго-западной части Белькура, посреди каштановой аллеи, установлен памятник Антуану де Сент-Экзюпери[3].

Но замок Сен-Морис-де-Реман располагался не в самом городе, а в Ронской низменности, известной мягким климатом, изобилующей садами и виноградниками. Весной всего за пару дней окрестности покрывались анемонами, орхидеями, асфоделями, дикими гладиолусами. Отовсюду слышалось пение перелётных стай. Кричали в ярко-синем небе изогнутые караваны аистов, и, казалось, весь мир поднимался на крыло.

В замке Сен-Морис-де-Реман матушка и старшие дочери заняли первый этаж, мальчики обосновались на третьем. Слегка обветшалая роскошь замка внушала уважение. Стеклянные двери, огромная входная зала и зеркальная гостиная, портреты предков, рыцарские латы, старинные гобелены, обитая штофом мебель с полустершейся позолотой, дубовые сундуки, натёртые пчелиным воском, – старый дом был полон сокровищ.

Спустя много лет замок произвёл сильное впечатление на такого придирчивого ценителя, как Консуэло Сунсин: «Моя свекровь Мари де Сент-Экзюпери однажды повезла нас в замок, где прошло ее детство. Он стоял в парке, который Тонио прекрасно описал в „Южном почтовом“. Это был старый провинциальный замок с огромными залами и сияющим паркетом – натирать его до такого блеска умеют только во Франции. Деревянные мозаики, отполированные множеством ног и знаменитым французским воском, становились гладкими, как стекло. Библиотека Сен-Мориса с обитой красным войлоком старинной мебелью будто сошла со страниц волшебной сказки. Лестница была такой длинной, что мне казалось, она ведет прямо на небо. Тени деревьев, переплетаясь с лучами южного солнца, превращали закат в великолепное зрелище».

Прохладная прихожая входила в число владений детей с бóльшим правом, чем нарядная гостиная, куда их допускали только во время еды или званых вечеров. Антуан вспоминал: «…Огромный сундук. С семи лет я складываю в него планы моей пятиактной трагедии, письма, фотографии. Всё, что я люблю, о чём думаю и что хотел бы сохранить на память. Время от времени я всё это выкладываю на пол и, лежа на животе, мысленно переживаю прошлое».