– А давай! – азартно откликнулась Маша, – Пошли! Ещё раз!
– Мне пора идти, – развела руками Юлия, – Анна Леопольдовна меня ждёт.
– Я провожу, – живо вызвался Голицын.
Но она остановила его властным взглядом:
– Не надо.
И ушла.
Голицын, быстро сделав вид, что всё в порядке, весело подмигнул девчонкам:
– Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить, а?
Они дружно встали по обе стороны от него и тоже взялись за верёвку.
– Эх, мчится тройка удалая! – призывно крикнул Митяй и скомандовал, – Айда на гору бегом!
Невская перспектива, трактир «Остерия»
Иван с Митяем коротали вечер в трактире «Остерия». Изрядно выпив венгерского вперемешку с пивом, Лопухин уронил руку на плечо приятеля:
– Слышь, Митяй, мне нужен твой совет.
– Валяй.
– Ты ведь среди нас самый искушённый в амурных делах.
– Пожалуй, – не без гордости откликнулся тот.
– Выручай.
– Чем могу?
– Понимаешь, какая ерунда… Анюта ревнует меня к Ягужинской.
– К кому?! – фыркнул Голицын и чуть не поперхнулся.
– Вот! И я о том же! – подхватил Иван, – Вбила себе в голову, что между нами что-то есть. Ну, будто бы потому, что я из-за Настьки на дуэли дрался, и ещё кучу всякой другой чепухи припомнила… Одним, словом, я не знаю, что делать.
– Так поговори с ней и объясни.
– Я пробовал. Не вышло.
– Почему?
– Чёрт его знает. Я как-то не силён в красноречии. Взялся объяснять, да ещё больше запутался.
– Ну, хочешь, я с ней поговорю?
– Нет, это плохая идея.
– Почему?
– Она ведь знает, что ты – мой друг. И решит, что ты просто выгораживаешь меня.
– Может, Труба?
– Скажешь тоже! – возмутился Иван, – Сперва мне придётся Трубе доказывать, что с Ягужинской у меня ничего нет! А это ещё хуже, чем Анюте; ведь знаешь, одно её имя на него действует, точно красная тряпка на быка!
Голицын почесал затылок:
– Значит, Анюте должен всё объяснить кто-то, кому она доверяет. И кого послушает.
– Сестрица Елизавета что ли? – гоготнул Ванька, – Воображаю! Она, небось, до потолка рада, что у нас с Нютой разлад случился.
– А подруги у неё есть? – допытывался Голицын.
– Не знаю.
– С кем она приходила на день рождения к Кантемир?
– С Машей, кажется.
– Вот! – хлопнул в ладоши Митяй, – Вот, кто нам нужен! Маша! Вставай, пошли.
– Куда?
– К Волынским.
– Стемнело уже, – озадачился Иван, – Поздновато для гостей.
– Брось! Волынские рано спать не ложатся, – со знанием дела заявил Голицын, – У Артемия Петровича всякий вечер гости. Допоздна. А бывает, и до утра сидят.
Друзья подхватили шляпы, запахнули плотней кафтаны, и двинулись в ночь к набережной Мойки, где стоял дом Артемия Волынского.
Сверху зарядил не то дождь, не то снег, и всю дорогу неприятно хлестал им в лицо мелкой колючей крупой. Пока добрели до места, изрядно вымокли и промёрзли.
– Надеюсь, не зря проделали такой путь, – ворчал Иван, отстукивая зубами марш, – Чашку горячего чая нам хоть нальют?
– Всенепременно! – пообещал Голицын.
В доме Волынского большая часть окон была освещена. Рядом с крыльцом стояли кареты.
– Вот видишь! – радостно воскликнул Митяй, – Я же тебе говорил, тут гости. Никто и не думает спать.
– Погоди, – остановил его Лопухин, хватая за рукав, – Там люди возле кареты. И кареты странные какие-то, с решётками на окнах.
Друзья многозначительно переглянулись.
– Тайная канцелярия? – с ужасом спросил Голицын.
– Она самая! Только люди Ушакова разъезжают в таких каретах.
– Так, может, сам Ушаков в гостях у Волынского? – глупо предположил Митяй.
