No care, no care in the world
No care, no care in the world
I don’t care, I don’t care anymore
I don’t care, I don’t care
Daughter – No care
Саша просыпается на одной из многочисленных привокзальных остановок от того, что его кожа больше не может выдерживать соприкосновения с до предела нагретым солнцем дерматином сиденья мчащего в Петербург поезда. Он, кое-как открыв глаза, покрытые высохшей соленой поволокой, машинально сдвигается в сторону прохладной тени, с силой трет раскрасневшуюся кожу колена и, заглядывая в экран смартфона, бездумно удаляет десятки уведомлений о чьих-то звонках.
В мыслях горьким привкусом возникают неясные очертания прошедшего дня, которые Саша поначалу не может детально воскресить в памяти. Он плохо помнит события вчерашнего вечера. Первобытный гнев, ненависть к своей судьбе, многолетний стыд за бесцельное прожигание своей и родительских жизней смазались в одно-единственное, уже успевшее потускнеть перед заспанными глазами пятно.
Однако пускай все действия, приведшие его на эту остановку на совсем уже небольшом расстоянии от города его мечты, были совершены в некоем состоянии аффекта, сейчас, трезвым умом, они не расцениваются им как совершенно напрасные. Постепенно отойдя от превалировавшего эмоционального восприятия ситуации, он осознает масштабность той точки, которую поставил в одной из глав романа своей жизни, и… Нет, пожалуй, не жалеет о ней. Ему в какой-то степени печально за призраки счастливых и не очень воспоминаний, которые он так безответственно оставил в жарких туманах Тихополя, но не более. Он смутно уверен в том, что именно в Петербурге проживет те события, которые способны будут изгнать все злые тени прошлого. Теперь его дом – неизвестный город с миллионами незнакомцев в нескольких сотнях километров от этой стоянки.
И через несколько часов теплого пропитанного влагой ветра, треплющего темные кудрявые волосы юноши во время езды по утренней и такой несвойственной Санкт-Петербургу жаре, Адамов уже стоит на одной из оживленных улиц мегаполиса.
А что, собственно, теперь? Куда идти, когда ты впервые действительно никому не нужен? Как жить, когда к тебе впервые так искренне равнодушны? Он представляет, как этот людской муравейник поглощает его без остатка. Кем нужно быть и какие усилия прикладывать, чтобы не раствориться в пестром водовороте недосягаемой мечты о жизни под мифическим петербургским солнцем?
Меньше чем через два месяца в университете начнутся занятия. Но ведь до них еще нужно дожить, и желательно сытым и не на улице. На секунду в растерянных мыслях Александра возникает отчаянный голос, умоляющими рыданиями просящийся домой, словно ребенок, но он отмахивается от него, как от назойливой мухи. Если он хочет покончить с прежним лицедейством, то обязан выйти из зоны комфорта и доказать себе, что и впрямь чего-то да стоит.
Первым пунктом в списке под сатирическим названием «Не стать бездомным в Санкт-Петербурге» был, конечно, вышеупомянутый жилищный вопрос. И разумно решить его было не так уж сложно – мать и Константин, к счастью, успели позаботиться о его новой обители в общежитии университета, заранее внеся плату аж за три месяца вперед. Именно после этого поступка отчима и матери Саша решил делать попытки к самостоятельному построению карьеры. Тем более что старая актерская ему больше не понадобится – он ушел на заслуженный покой. Разрешил себе непозволительную роскошь нашего времени: быть собой.
