Банально,
знаю.
Физическая
вольность с кем-то другим не облегчит моих переживаний, лишь усложнит. Да и
кому, собственно, мстить? Мужу? А ему вообще будет до этого дело? Ведь он не
любит. Если бы любил, не вонзил бы нож мне меж лопаток, не рассек бы сердце,
пробив грудину спереди. Он не заставил бы любимую женщину истекать кровью. Он
не предал бы собственных детей.
Тем
не менее, Марк пошел на это, растоптал доверие своей семьи и предпочел
кувыркаться с той, кого я…
Каждый
раз, когда думаю об Аделине, комок в горле стоит.
Я
завершаю сеанс и бужу клиента. Вздрогнув всем телом, он выныривает из сна и
мажет по мне туманным взором.
—
Вот черт, я уснул, — расстроенным тоном констатирует он. — Давно?
—
Не очень, — деликатно привираю я.
—
Со мной такое впервые, — удивленно подмечает брюнет. Затем смотрит на свои
брюки. — И это тоже. В смысле — не стояк, — откашливаясь, он накрывает большой
ладонью ширинку, и я стремительно отворачиваюсь. — С этим проблем нет. Я не
дефектный, не подумайте лишнего.
Я
молчу. Он не смолкает.
—
Обычно я не выдерживаю до конца и соскакиваю минут через пятнадцать. Заманался
спускать бабки впустую на всяких там гуру тайского целительного массажа,
обещающих за два-три сеанса избавить от дискомфорта.
Реклама
— страшное оружие, особенно в наше время расцвета инфоциганства.
—
На ваш салон случайно наткнулся, по правде говоря, — поднимаясь со стола,
продолжает откровенничать клиент. — Точнее, сестра наводку дала. Она у вас тут
какую-то фигню делает регулярно. Что-то с апельсиновой коркой связано… Короче я
ее вообще не понял.
—
Как вы себя чувствуете?
—
Чувствую, что вы усыпили во мне адского цербера, — он улыбается, и на впалых
щеках образуются ямочки.
Я
выразительно вскидываю брови.
—
Правда?
—
Не поверите, но я сам по себе зайка, — ямочки становятся глубже, и это уже
походит на то, словно он со мной пытается заигрывать.
—
Неужели?
Он
окидывает меня тягучим, плавящим взглядом, задерживая внимание на бедрах и
груди. На мне юбка-макси и свитер с горлом, однако я чувствую себя обнаженной
перед незнакомцем, обладающим способностью рентгеновского зрения.
—
Как вас зовут?
—
Евгения Ярославовна.
—
Евгения Ярославовна, — повторяет вполголоса, скользя взором от моих губ к
пальцам. — Замужем… — акцентируется на кольце. Я сжимаю кулаки и прячу их за
спиной. — И как оно?
—
Простите? — рассеяно уточняю я, теряя звонкость голоса.
—
Я не был женат. Не вижу смысла. Бюрократичная ловушка… — брюнет выразительно
морщится, спрыгивая с массажного стола. Заправляет вылезший край белой футболки
в темные джинсы, обтягивающие крепкие бедра.
Я
мрачно хмыкаю.
Пожалуй,
в чем-то он прав. Сложно вообразить, какой долгий судебный путь меня ждет в
ближайшем будущем.
—
Вы так не считаете? — ему, похоже, вправду интересно знать мое мнение.
Меньше
всего на свете я хочу обсуждать свой брак. Тем более со своим клиентом.
—
Прошу прощения, но я тороплюсь домой, — максимально тактично ухожу от темы и
держу курс к выходу из кабинета.
—
А… Да, да.
Мы
выходим в коридор. В вестибюле его встречает, я так понимаю, охранник и
протягивает кожаную куртку. В ней темноволосый похож на рок-звезду. Внешность
подходящая.
— У вас есть
абонементы, или типа того? — любопытствует он, расплачиваясь за сеанс картой «Visa Infinite».
— Да. Месячный,
квартальный, годовой... — перечисляет Даша.
