Без
грусти такое не вспомнишь.
В
«Золотой кайман» меня привело ничто иное как отчаяние и острая нехватка денег.
Из
универа поперли, потому что я отказала в перепихоне одному заносчивому мажору,
который по удачному стечению обстоятельств оказался сыночком дружно обожаемого
коллективом руководства высшего учебного заведения депутатом. Подергали за
ниточки, где нужно, и вот у меня на руках документы о вычислении с притянутой
за уши причиной. Банально, но действенно. Якобы я завалила экзамены.
Вариант
с позорным возвращением к Платоновым я сразу отмела… По нескольким причинам.
Во-первых,
из-за тети Жени. И, наверное, во-вторых — тоже из-за нее.
Она
бы твердо решила докопаться до истины и добиться для меня, своей названной
дочери, справедливости. И ни одна живая душа не переубедила бы ее отступить,
оставить все, как есть. В конце концов, она, вероятно, узнала бы, что тому
мажору в итоге перепало…
От
ее мужа.
Тогда
выяснилось бы следующее: Марка чуть не упекли за размахивание кулаками в
тюрьму, а мне, чтобы спасти его, все-таки пришлось выполнить условие
однокурсника. Получив свое, он отозвал заявление, поэтому теперь Марку ничего
не угрожает.
Казалось
бы, все удалось разрулить, и можно было бы логически объяснить вмешательство
мужа тети Жени в эту катавасию. Думаю, она охотно поверила бы в байку, что им
руководствовал исключительно родительский инстинкт. Возможно, отчасти, но мы с
ним знаем настоящую причину, по которой он не сдержался.
Марк
ревновал меня.
Теперь
он требует, чтобы я оставила работу в ночном клубе и «нашла что-нибудь
приличное».
После
тренировки из топа и шортиков я прыгаю в узкие джинсы, свитер с горлом, шнурую
ботинки и выхожу под проливной дождь. Водитель припаркованного рядом со
служебным выходом авто сигналит фарами, ослепляя на несколько мгновений. Я
поднимаю руки над головой, закрываясь кожаным рюкзаком, и бегу к «джипу».
—
Я вовремя? — спрашивает Марк, из салона открывая дверь с пассажирской стороны.
—
Ага, — залезаю в тачку и тут же угождаю в плен его губ.
Я
рефлекторно настораживаюсь и кладу руку поверх мужской ладони, накрывающей мою
щеку, чтобы отстранить, однако вспоминаю, где мы находимся: в безлюдном
переулке среди потрепанных временем зданий. Благонравные люди вроде тети Жени
ни за что сюда не сунутся. Переживать не о чем. Нас не рассекретят, поэтому
можно поддаться искушению…
Ненадолго…
—
Мхм, — я откидываю голову назад с тихим стоном и подставляю шею для жарких
поцелуев.
Марк
кусается, страстно рычит и лезет под мой свитер, заставляя дрожать от
фантастических ощущений.
Контраст
моей горячей кожи и его ледяных рук…
Я
изгибаюсь и начинаю жадно глотать воздух, когда Марк расстегивает пуговицу на
моих джинсах и ныряет ладонью в трусики.
—
Черт, — возбужденно шипит он.
Еще чуть-чуть…
На
приборной панели вибрирует его телефон, поэтому нам приходится отлипнуть друг
от друга. Марк гипнотизирует меня хмельным взглядом, вынимает липкие пальцы и
тянется чистой рукой к мобильнику. На экране высвечивается «СЫН».
Я
впиваюсь зубами в нижнюю губу, поправляю на себе одежду и отворачиваюсь к окну.
Телефон
продолжает вибрировать в его руке.
—
Ответь, — прошу я.
Вместо
этого Марк пихает гаджет в передний карман брюк, тянется через подлокотник и
впивается пальцами в мое бедро.
—
Посмотри на меня, — просит он в ответ.
