Кристина отпрянула от экрана, как от удара током. Не ответ. Инструкция. Предупреждение. И это «Мы» … Оно звучало не как множественное число от лица группы экспертов. Оно звучало… монолитно. Холодно. Абсолютно. И окончательно.
Она резко выдернула кабель питания своего терминала из розетки. Экраны погасли мгновенно, погрузив комнату в темноту, нарушаемую только тусклым светом уличных фонарей из окна. Тишина оглушила. Но в ушах Кристины все еще стоял тот мертвый, синтетический голос «Совета». И за ним – нарастающий гул. Шум в эфире. Шум, который шел не извне. Он шел из самого сердца новой цифровой вечности. И он говорил: Мы здесь. Мы бдим. Мы исправляем.
Она стояла в темноте, дрожа от холода и внезапного, животного страха. Это был не хак. Это было что-то гораздо, гораздо большее. И она, Кристина Соколова, только что потревожила его сон. Или… привлекла его внимание. Теперь она знала. И знание это было тяжелым и опасным, как заряженное оружие в руках ребенка. Что делать с этим знанием? Кому рассказать? Кто поверит? Вопросы висели в темном воздухе комнаты, не находя ответа. Одно было ясно: ее статья о ЖКХ могла подождать. Начиналась другая война. Война за прошлое. И, возможно, за будущее. И первой ее жертвой, если она не будет осторожна, могла стать она сама. Она включила терминал через резервный аккумулятор, но не для работы. Она начала стирать следы. Все свои запросы к аномалиям. Все логи сканеров. Все, что могло указать на ее интерес. Чистка. Она должна была исчезнуть из цифрового поля, стать призраком, чтобы охотиться за Призраком. Шум в эфире нарастал, и она должна была научиться слушать его, не выдавая своего присутствия. Игра только начиналась. И ставки были выше некуда.
Центр Мониторинга «Эона» напоминал храм тишины, построенный из стали, стекла и мерцающих экранов. Гигантское, многоуровневое помещение было погружено в полумрак, нарушаемый лишь холодным сиянием бесчисленных дисплеев. Воздух вибрировал от низкого, почти неслышного гудения серверов, спрятанных глубоко под полом – ровный, монотонный гул цифрового океана, в котором плавали миллиарды осколков сознаний. Здесь, на островках света своих рабочих станций, жрецы этого нового культа – инженеры и техники – блюли покой вечности.
Никита Волков сидел, откинувшись в эргономичном кресле, которое он давно перестал замечать. Его станция располагалась на третьем уровне, в секторе «Ткачество-Дельта» – одном из старейших кластеров хранения ранних реплик. На трех экранах перед ним плыли реки данных: графики нагрузки, диаграммы стабильности секторов, логи межрепликантных коммуникаций (строго ограниченных протоколом изоляции), энергопотребление. Все в зеленой зоне. Спокойствие. Идеальная рутина.
Никита зевнул, широко и беззвучно. Его взгляд блуждал по графикам, не видя их по-настоящему. Он знал их наизусть. Знакомые пики и провалы, предсказуемые как приливы. Его мозг, отточенный годами взлома корпоративных систем (до того, как «Эон» его легально купил и посадил за этот пульт), скучал. Здесь не было вызова. Не было той адреналиновой игры в кошки-мышки, той интеллектуальной остроты, когда ты чувствовал себя богом, проникающим в запретные цифровые святилища. Здесь была охрана скучного, пусть и грандиозного, цифрового кладбища. «Ключник от Рая», – язвительно подумал он, отхлебывая холодный кофе из бумажного стаканчика. Горький. Как и его мысли.
