С того дня, полотно истории окрасилось новыми, доселе невиданными красками. Лэйфр, словно мотылек, упорно летящий на свет, время от времени ускользал из объятий племени к тому заветному месту, где его ждала новая подруга. Имени её он не ведал, нарекая ласково "Снежком" за её волосы цвета первого зимнего покрова. Но со временем, словно сквозь тонкую ткань, начали проступать странности. Лик её, подобно увядающему цветку, омрачался печалью, в то время как глаза, словно два осколка небесной лазури, искрились неподдельной радостью. С каждым визитом Лэйфр ощущал, как за этой лучезарной улыбкой скрывается тайна, глубина которой не поддавалась измерению. "Снежок" часто обращала свой взор вдаль, словно высматривая призрак ускользающей мечты. Он не знал, что ответить на эту невысказанную тоску, ведь его мир был ограничен лишь лесами и горами, а её грезы, казалось, парили над горизонтом, далеко за пределами их маленького племени. "Сердце – это странствующий огонь, а память – его пепелище," – подумал он. И именно тогда он осознал, что их дружба – не просто игра, а нечто большее, чем он мог себе вообразить, возможно, ключ к разгадке той самой тайны, что пряталась за ее глазами.
На одной из таких встреч, когда закат разливался по небу багряным пламенем, словно прощальный поцелуй дня, мальчишка снял с себя амулет. Этот символ, хранивший тепло его сердца, он надел на шею Снежке, как печать нерушимой дружбы. В ответ Снежка одарила его камнем, хранящим в себе тайну: рисунок то ли птицы, то ли зверя, проступал сквозь причудливую вязь узоров, словно шепот древних легенд. Обнявшись на прощание, словно два лучика солнца, встретившиеся на миг, они вновь договорились встретиться здесь завтра. Каждая встреча становилась слаще предыдущей, как глоток родниковой воды в знойный день, и так пролетела половина лета.
Медленные часы тянулись, словно патока, а обучение и дела казались оковами, сковывающими полет души. Желание поскорее вырваться на свободу и встретиться с другом у речушки, журчащей, словно звонкий смех, будоражило сердце, словно крылья бабочки в кулаке. И, наконец, настал тот самый, долгожданный миг!
Покинув незаметно племя, словно тень, ускользающая от лунного света, парень побежал к заветному месту. Его сердце трепетало, словно пойманная птица, в предвкушении того, в какие игры они сегодня сыграют? Догонялки, где ветер свистит в ушах, а азарт толкает вперед? Или лучше поохотиться, слившись с лесом, словно призрак? И та, и другая идея казались лакомым угощением. Потратив несколько минут на размышления, парень решил начать с догонялок. Он любил это ощущение опасности и восторга, когда его преследовали, словно дикого зверя, и самому приходилось ускользать от преследователей, словно капле росы, ускользающей от солнечного луча.
Распахнув изумрудный полог листвы, он вырвался на дорогу, словно беглец из плена. Но здесь царила лишь безмолвная пустота. Ни души. Он обвел взглядом окрестности, но тщетно – лишь шепот ветра в кронах деревьев отвечал ему. Так и простоял Лэйфр, в ожидании, до сумерек, пока багряный закат не окрасил небо в тона безнадежности.
И последующие дни он приходил сюда, ведомый призрачной надеждой, но дорога оставалась, девственно чиста, словно выметенная рукой самой судьбы. Ни следа, ни знака, лишь холодное безразличие природы. Разочарование пустило корни в его сердце, словно ядовитый плющ, обвивая его душу. С каждым новым приходом надежда гасла, подобно свече на ветру.
