— Я подумаю. Вернёмся к допросу. Мы здесь не за этим. Итак, что мы упустили? У господина Дериша что делали? — поймав вопросительный взгляд девушки, объяснил: — Ювелир. Сегодня днём. Мы у него встретились, если вы запамятовали.
— У него спросите. Украшения ему принесла на продажу, чтобы как-то концы с концами свести. Меня же обворовали по вашей милости. — оскалилась катастрофа.
— И как?
— Никак. Из-за вас он не захотел у меня ничего покупать. Явно за преступницу меня принял.
— Это неудивительно, учитывая то, где вы сейчас находитесь.
— Да-да, я поняла уже. Я тоже язвить умею, господин инквизитор. Но мне любопытно даже не то, что здесь делаю я, невиновная и несчастная девушка… Мне любопытно, что здесь делаете вы, старший инквизитор, чьё время дорого стоит, который явно подобными мелкими делишками и подозрениями не занимается…
— На что это вы намекаете? — моё сердце зашлось в безудержном ритме. Девчонка слишком близко подобралась к опасной теме.
Я не успел среагировать, и её рука оказалась на моей руке. Маленькая, холодная, чужеродная.
— Что вы скрываете, господин инквизитор? Чем я вас интересую? — проникновенно зашептала Полли, глядя мне в глаза немигающим взглядом.
Я нахмурился. Девчонка явно не была менталисткой, иначе бы знала, что к тёмным так прикасаться нельзя. Особенно к некромантам. Особенно ко мне. Но ощущение того, что меня пытались загипнотизировать и подчинить своей воле, всё же витало в воздухе. Я растерялся как мальчишка. Не смог вразумительно ответить на её глупые вопросы и не сразу осознал, что же меня сбивало с толку.
— Господин инквизитор, — с нажимом проговорила она, — Вы можете мне сказать правду…
— Могу. — я кивнул, отыскав источник своего волнения. Покоящаяся рука на моей кисти не давала покоя. К своему стыду, я обхватил её другой рукой, сжал, переплёл наши пальцы, слыша, как шумно и часто задышала девчонка от этих манипуляций. Смотрел на наши руки, как заворожённый. А собственно, почему как? Я и был заворожённым. Всё ждал, когда её жизненная сила станет перетекать в меня, но ожидание затягивалось, а реальность приобретала и вовсе другой окрас.
— Вы это… Чего это? Не надо меня… Не хочу я… Вас не хочу! — краснея и возмущённо сопя, пунцовая катастрофа вырвала свою руку из моей и спрятала её под столом. — Совсем уже… Не нравитесь вы мне! Неужели с первого раза не поняли? Я же говорила уже!
Вот это я попал, конечно. Поцелуя мне было мало, теперь я решил ещё и с двусмысленными прикосновениями опростоволоситься. И? Что теперь? Опять стирать ей память?
Полли Неймиш
Шёл шестой час моего задержания. Второй, как инквизитор закончил допрос. Всё это время я и так была как на иголках, а здесь ещё и уснуть не получалось. Не из-за мыслей, нет. Их хоть и было через край, а несмолкающий галдёж сокамерников и соседей, затмевал даже моё воображение. На дворе господствовала ночь, но счастливчикам провести её в досудебном изоляторе было глубоко на это плевать.
— Да хватит уже! — перевернувшись на койке, я свесила голову вниз, глядя на кровать, расположенную ярусом ниже, и зло клацнула зубами. — Вы мужик вообще или кто? Только эти за стенкой заткнулись, доиграли партию в кости, вы выть начали! Спать сегодня будем, нет?
— Не ори, пигалица. — крикнула на меня бабка, чьё место было в моём изголовье. — От тебя больше шума, чем от него!
