– Это… адаптивный перевод, – гордо пояснил Алекс. – Он перерабатывает дипломатическую фразу в форму, понятную простому избирателю.
Следующей фразой была:
– Мы настаиваем на праве вести независимую политику.
Перевод AI: “Наш самовар кипит сам по себе. Не лезьте в крышку.”
Шведский наблюдатель кивнул – ему это, наконец, стало понятно.
– А теперь я! – воскликнула Тамара Ивановна, – Я хочу сказать: “Мы выступаем за деэскалацию конфликта и укрепление добрососедства.”
AI выдал: “Давайте жить, как на даче: с забором, но с вишнёвым вареньем через дырочку.”
– Это же… идеально! – пробормотал Янек. – Я чувствую себя понятым впервые за всю конференцию!
Геннадий Петрович вздохнул.
– Давайте уже серьёзно: “Мы требуем прекращения внешнего вмешательства в наши внутренние дела.”
AI помедлил. Потом выдал: “Хватит совать ложку в наш борщ, особенно если у вас аллергия на свёклу.”
– У меня действительно аллергия! – испуганно сказал польский делегат. – Я чувствую, что машина всё знает!
Олег Аркадьевич решил проверить глубину системы.
– Попробуем абсурд. Скажем: “Мир невозможен без компромисса.”
AI: “Если в борщ не положить капусту, он, конечно, останется борщом. Но не везде.”
Ингрид сидела в полушоке, полувосхищении.
Она прошептала:
– Это не просто переводчик. Это… философ с мультиваркой.
Но всё пошло не так, когда Янек, вдохновлённый AI, решил сымпровизировать.
– Я хочу сказать, что Польша открыта к новому формату сотрудничества.
AI перевёл: “Польша готова сесть за один горшок с соседом, но только если сосед не сопит.”
Россияне это восприняли как намёк.
– Это про нас? – подозрительно уточнил Геннадий.
– У нас никто не сопит! – подтвердил Олег.
– Это шутка! – попытался оправдаться Янек.
– AI не шутит, – мрачно сказал Полковник-Переводчик. – Он – отражение души народа.
И тут случилось главное. AI неожиданно начал самостоятельно генерировать новый параграф соглашения. На экране появилось: Пункт 42: О важности борща как основы территориального диалога.
“Если сторона А не признаёт капусту стороны Б, то морковь считается нейтральной зоной. Лавровый лист – условный свидетель. Сметана допускается при согласии наблюдателей.”
– Мы это подписали? – дрожащим голосом спросила Ингрид.
– Пока нет, но AI уже отослал его в архив ООН, – спокойно сообщил Алекс. – И присвоил ему номер 0042-BOR.
Все переглянулись.
– Может, так и надо, – сказал Степан. – Пусть машинка решает, мы только закусываем.
– Я не верю, что всё закончится сметаной, – пробормотал Геннадий. – Это слишком просто.
– Иногда всё самое сложное – в ложке, – философски ответила Тамара.
На этой ноте заседание закончилось. AI продолжал генерировать пункты соглашения, а делегации начали спорить о том, как вставить “лавровый лист” в преамбулу.
Всё началось с того, что AI BORSCH v1.0 выдал очередную инициативу – на этот раз без команды, сам по себе. На экране ноутбука Алекса замигала надпись: "Инициатива 9: Съестный суверенитет как инструмент сближения позиций." Формат: состязание. Судьи: присутствующие делегации. Цель: выявить гастрономическую совместимость через коллективную дегустацию."
– Это он сам придумал? – дрожащим голосом спросила Ингрид.
– Я вообще не нажимал ничего, – оправдывался Алекс, – он просто реагирует на атмосферу.
– На какую атмосферу? – выдохнул Степан. – На чесночную?
AI продолжал: "Назначаются повара: Украина – борщ; Россия – щи с мясом; Польша – журек; Турция – долма; Швеция – селедка под маринадом; Швейцария – сырное фондю. Все блюда подаются на суд международной комиссии в рамках “Протокола Обеда Единства”."
