Платон Ойунский: пылающий камень Сата - страница 35

В 1928 году Платон Алексеевич в своих воспоминаниях описал встречу с Охнянским зимой 1922 года в Москве. Платон ехал на лечение. Охнянский к тому времени, будучи меньшевиком, несколько раз арестовывался. Когда Платон ему заметил, что он «поправился», тот горько пошутил: «Да, говорят, что я начинаю полнеть на советском хлебе». Ойунский пишет, что у него было желание ответить на иронию колкостью, что «если бы не держали, еще более растолстел бы на английском хлебе», но он сдержался. Платон Алексеевич не скрывает, что «в Якутске я его очень любил и уважал. Из всех, которые были тогда, единственно он был самым сильным политиком, к тому же талантливым оратором. Поэтому я был сильно разочарован в человеке, которого почитал как своего учителя, когда он сыронизировал насчет советского хлеба». Они к тому времени оказались по разные стороны баррикад.

Вернемся к 1917 году. Через некоторое время Платон Слепцов и Максим Аммосов познакомились с Минеем Губельманом (Емельяном Ярославским), оказавшим решающее влияние на формирование их политических взглядов. В упомянутых выше воспоминаниях «Прошедшие дни и годы» и «Весна – лето 1917 года» Платон Алексеевич подчеркивает роль Ярославского: «После Охнянского пришел с нами знакомиться Емельян Ярославский, мы попали под его влияние». Платон и Максим становятся членами марксистского кружка и теснее знакомятся с марксистским пониманием проблем общественного развития. Несомненно, что их, выходцев из бедных семей, привлекла стройность концептуальных положений этого учения, защищающего права бедняков.

Из автобиографии члена РКП(б) П.А. Слепцова-Ойунского, поданной 30 января 1922 года в губернскую комиссию по чистке партии: «Прежде нашими ученическими кружками, организациями из полит[ических] ссыльных никто не руководил до зимы 1917 г. В 1917 г., с октября (ошибочно указан месяц, скорее февраль – март. – О. С.), т[ов.] Ярославский (Губельман), Петровский и меньшевик Охнянский стали руководить нашими кружками, состоящими из старших классов як[утских] средних учебных заведений. Из этого кружка образовался кружок юных соц[иал-]демократов»[61].

Ойунский упоминает также роль Ярославского в выборе его политических предпочтений в автобиографии, написанной в 1937 году в преддверии выборов в Верховный Совет СССР: «В начале 1917 года, познакомившись с т. Ярославским, начал посещать и участвовать в кружке т. Ярославского. С марта 1917 года член як. организации Р.С.Д.Р.П. и примыкал к большевистскому ее крылу». С этого времени Платон считал себя социал-демократом и решил посвятить свою жизнь борьбе за свободу, равенство и братство для всех людей и всех народов. Он глубоко верил в правильность этого выбора, считал себя солдатом революции, «свободной совести свободным гражданином».

После раскола социал-демократов на большевиков и меньшевиков окончательное решение о вступлении в партию большевиков Платон принял в Томске в марте 1918 года. 2 декабря 1917 года он написал М. Аммосову, что еще «не пристал ни к какой партии». Платона увлекла революционная романтика, первые лозунги и призывы партии социал-демократов о всеобщем избирательном праве, полновластном народном представительстве, демократической республике, культурно-национальном самоопределении, а позже лозунги большевиков «Вся власть Советам!», «Долой войну!», «Земля крестьянам!». Он поверил в эти красивые слова, лозунги в защиту бедных вскружили ему голову, как и многим молодым людям по всей России. Вскоре он принял активное участие в борьбе за победу Октябрьской революции, в установлении советской власти в Сибири и Якутии.