Входит сантехник.
Сантехник. Готово. Я пошел.
Женя. Спасибо. До свиданья.
Провожает его до двери, возвращается.
Женя. У меня возник небольшой… м-м… щекотливый вопросик.
Горюхин. Гарантирую исчерпывающий ответ.
Женя. Какими мотивами вы руководствовались, посещая моего отца? Вы ведь раньше не были у нас?
Горюхин. К сожалению, не был. А мотивы низменные.
Женя. Да?
Горюхин. Видите ли, Женечка, я – снабженец. И за счет легкости своего характера я снабженец очень высокого класса. Вы и представить себе не можете, почему я стал снабженцем. Угадаете? Попробуйте.
Женя. Попробую. Конечно, вы не аферист.
Горюхин. Спасибо. Я счастлив, что вы относитесь ко мне всё теплее.
Женя. Вы не любите сидеть на одном месте?
Горюхин. Тепло.
Женя. Вы – провинциальный Дон-Жуан.
Горюхин. Вы меня уже побаиваетесь. Прекрасно. Холодно. Вам не угадать. Я – рыбак и охотник. Если я два дня в неделю не побываю в лесу, в пустыне, в горах – я задыхаюсь, как Ихтиандр. Всё меркнет, мне жутко и тесно. Ах! Я не живу. Доливайте кипяток в чайник. А теперь – есть у вас тонкие стаканы с подстаканниками? (Женя достает.) Я часто езжу в поездах и вы не представляете себе, с каким почтением относятся ко мне проводники. И все почему? Потому что я знаю сорок восемь способов приготовления янтарного, чуть терпкого, ароматного чая. И в вечернем купе с хорошей компанией проферансистов – ах, Женя, ведь живешь только в пути!
Женя. И все-таки вы не сказали…
Горюхин. Скажу. Уже говорю. Мотивы низменные, но они облагорожены встречей с вами… Говорю, говорю! Мне нужна командировка на Печору. Летят утки, Женя, летят со страшной силой.
Женя. Что вы с ними делаете?
Горюхин. С кем? С утками? Съедаю.
Женя. Мясо, наверно, жесткое.
Горюхин. Ах, как чудесно вы меня разделываете! Получаю небывалое наслаждение от беседы. Но нужно быть охотником, Женя, чтобы знать, что такое азарт, что такое ожидание и вот они: фрр – ба-бах! Умереть можно от разрыва сердца.
Входят Мария Романовна и Рюмкин. Он в штатском.
Рюмкин (вносит сумку с продуктами). Здравствуйте.
Женя. Знакомтесь. Горюхин Паша.
Мария Романовна. Мария Романовна.
Рюмкин. Георгий.
Горюхин. Павел. Женя, нас заждались. (Рюмкину.) Вам чай или кофе?
Рюмкин. Я…
Женя. Он пьет кофе.
Женя на подносе несет в комнату чашки и стаканы. Горюхин и Рюмкин идут следом.
Толоконников. Наконец-то.
Рюмкин. Добрый вечер.
Женя уходит в одну из комнат, дверь в которую находится в прихожей.
Толоконников. Здравствуй, Георгий. Слышал, тебя можно поздравить?
Рюмкин. Спасибо.
Толоконников. Капитан? Чин небольшой, но перспективный. Еще одна академия и быть тебе генералом. Трудно, но возможно.
Горюхин. Да, генералов в метро не встретишь. А у вас, Петр Иванович, должность генеральская? В пересчете?
Толоконников. У меня? Считай. Пять управлений по пятьсот человек. Дивизия.
Горюхин. А армией, Петр Иванович, смогли бы командовать?
Смеются.
Толоконников. Ты, Горюхин… полегче.
Телефонный звонок.
Толоконников. Да, слушаю… Кого? Мстислава Романовича? А кто спрашивает?.. Э-это который? Поэт? (Поражен.) Сейчас даю. (Мстиславу Романовичу.) Тебя.
Мстислав Романович. Да… Да, я… По голосу?.. Пятьдесят лет…
Я… н-не смогу… Нет, не в том дело… Я инвалид… Нет, позвоночник… Ну что вы, это я должен… Конечно, конечно, по почте… спасибо… Вы не представляете, что это для меня… Хорошо… Спасибо. Всего доброго!
Толоконников. Ну, что?
Мстислав Романович (непонимающе, небольшой шок
