2. Глава 2. Чёрный культ
Коцитцы продолжали ритуальные танцы, всем корпусом склоняясь перед алтарём, подпрыгивая и что-то напевая. Барабаны, по которым они били ладонями, дробно постукивали. Флейты и дудки издавали не столь чистый звук, к которому привыкла Акме, но высекали из себя мелодию — беспорядочную, резвую, скачущую, будто игривый жеребёнок, но зловещую, будто подкрадывающуюся. Они потрясали над головами кинжалами, которыми убивали десятки и сотни людей. Ноги, согнутые в коленях, высоко поднимали мужчины и женщины, столь же маленькие и свирепые, с длинными растрёпанными волосами, с крепкими обнажёнными бронзовыми телами и маленькими грудями. Они протягивали вверх цепкие руки, по плечи перепачканные кровью. Ими же дотрагивались они до ступеней алтаря, будто разогревая древний камень перед новой бойней невинных, обречённых на безвременную гибель.
«Не твой ли культ это, Шамаш? — размышляла Акме.— Едва ли… я не вижу ни одного солнца здесь. В глазах вождя появился страх, когда я произнесла имя „Аштариат“… Стало быть, они знают, что оно означает и какую Силу несёт?..».
Одним своим ребром прямоугольный алтарь был обращён к тем далям, что не закрывались за горами Кура. В сумеречном мареве там виднелись вершины заснеженных гор. Столь далеки они были, что в вечерней мгле казались призраками. Коцитцы с почтением обращались к той стороне.
Акме знала, что единственные горы, которые были там,— горы Эрешкигаль, супруги Нергала, что канул в небытие веков благодаря Шамашу, Атариатису и Господу Богу. Но мысль, что эти звери поклонялись Нергалу и его супруге, показалась ей нелепой. Это объяснило бы, почему коцитцы схватили её, но не вносило ясности, почему они не убили её сразу же.
Она могла рискнуть и выпустить в них всю свою мощь. Но если ничего не получится, её будут терзать и «пользовать», как Фаю, а позже она родит им ребёнка. С другой стороны, если не попытается, её тоже будут терзать и пользовать.
«Лучше смерть!» — подумала целительница, ссутулилась и в отчаянии прижала к лицу ладони.
К тому же кем мог вырасти ребёнок, коцитец по крови, обладающий мощью Атариатиса Рианора? Чудовищем, порождённым Акме Рин.
Вдруг она почувствовала, как маленькая холодная ладошка дотрагивается до её руки. За мыслями своими не заметила, как к ней подошла маленькая Августа.
Девушка присела на камень, а Августа осталась стоять напротив, внимательно оглядывая её и держа за руку.
— Ты — очень красивое создание,— наконец изрекла Августа; ручки её потянулись к чёрным пыльным слипшимся волосам Акме. Указательным пальчиком провела она по высоко изогнутой линии бровей девушки, по верхнему веку и густым ресницам. Девочка увлечённо улыбалась, будто разглядывала нечто диковинное.— У тебя странные глаза. Чёрные-чёрные. Как ночь, а за ними — ничего не видно. Они боятся таких глаз. Они считают, что это глаза демона… А это знак твоего Бога?
Августа положила ладошку на Золотую Звезду Благодати Атариатиса Рианора и полюбовалась, как блестит она в неверном свете факелов.
— Моего предка,— отозвалась Акме, в свою очередь любуясь её глазами, маленькими пухлыми губами и светлыми волосами, за чудовищным шрамом узрев истинную красоту лица ребёнка.
Что-то неведомое и тёплое проснулось в душе Акме. И ей тотчас захотелось обнять этого несчастного ребёнка, защитить его, оградить от любой беды…
— Ты не хочешь здесь жить,— Августа вновь подняла глаза на девушку.— Ты не смирилась. За это тебя отдадут их богу. Я не хочу, чтобы тебя отдавали ему. Он очень злой.
