– Занятная история. Вы, случайно, не измышлитель? – хмыкнул Теон.
– Нет, я химик. И я лишь пересказал легенду.
– Тогда, молодой человек, объясните, почему это «проклятие» проявляется не у всех потомков эсхатонцев? – торжествующе заявил врач. – Человек может всю жизнь прожить, не испытывая тяги к крови, а его дети ни с того ни с сего могут превратиться в чудовищ. С научной точки зрения, это объяснимо: болезнь таится в крови, но у некоторых к ней вырабатывается невосприятие. А как быть с проклятием?
Кример поправил пенсе и пожал плечами:
– Я не силен в теологии, но, возможно, проклятие поражает тех потомков эсхатонцев, у кого нечиста душа.
В дилижансе воцарилось молчание. Дария зашепталась с Тианой. Теон впал в задумчивость, теребя набалдашник трости. Версия с проклятием врачу пришлась не по вкусу, но он не знал, что возразить.
Они были уже рядом с горами, когда возница придержал лошадей. Кример открыл дверцу. Дорога проходила по каменистой равнине. Справа возвышался холм, на вершине которого виднелись развалины сторожевой башни. В старые времена постройка охраняла подступы к ущелью, что начиналось чуть дальше. Дорога шла вдоль подножия холма, но ездили здесь нечасто: колея терялась в траве. Но все-таки дорога имелась, и как раз посредине этой дороги стояли две телеги, у одной из которых отвалилось колесо. Один крестьянин пытался исправить поломку, еще пятеро столпились вокруг и давали советы. Возница почтового дилижанса притормозил, прикидывая, как лучше объехать препятствие.
– Кажется, не только нам пришла в голову мысль переться в обход, – пробурчал Кример.
Неожиданно крестьяне кинулись к дилижансам. Один из мужиков вскочил на козлы к кучеру-почтальону, второй оказался рядом с Шамулом, третий, хмурый бородатый тип с двуствольным огнедыхом в руке, появился в дверях кареты. Только теперь стало заметно, что крестьянская рубашка у него надета на темную дорожную куртку.
– Вылезай! Приехали! – рявкнул головорез.
Он увидел девушек и расплылся в улыбке.
– Цыпочки! Какая встреча! – он обернулся и крикнул через плечо. – Братаны, тут бабы!
Со стороны развалин сторожевой башни к ним бежали еще разбойники. Сет-Дар застыл от ужаса. Они попали в засаду! Молодой механик испугался не за себя – брать у него нечего, разве что инструменты кое-какие, – он испугался за прекрасных спутниц, представив их в руках бандитов.
В тот же миг мужик, запрыгнувший на козлы к Шамулу, с воплем слетел на землю.
– Ах, ты тварь… – головорез с двуствольным огнедыхом отпрянул и прицелился в кучера.
Прогремел выстрел, но на землю рухнул не Шамул, а сам бандит. В руках Кримера дымился «Пес». Химик высунулся из дилижанса и выстрелил еще трижды.
– Гони! – закричал он Шамулу.
Извозчику и не надо было приказывать, он уже вовсю хлестал лошадей, пытаясь направить их по краю дороги мимо почтового дилижанса и телег с бандитами. Лошади заржали, дилижанс дернулся, подскочил на камне, едва не завалился на бок, но обогнул препятствие и стал набирать ход.
Разбойники с криками кинулись наперерез ускользавшей добыче. Кто-то выстрелил, пытаясь снять кучера. Кример в ответ выпустил из «Пса» оставшиеся пули, затем лихорадочно извлек из кармана запасные патроны. Один из разбойников успел вскочить на подножку со стороны, где сидел Теон. В руке бандита мелькнул огнедых. Рукояткой он вышиб стекло и наставил дуло на врача. Выстрелить, однако, не успел. Теон тростью, как пикой, ударил противника в лицо. Нападавший с воплем сорвался на дорогу.
