Птичье молоко. (Не)его тройня - страница 5



Люка вздохнул. Отец ушел из жизни рано. И мама очень сильно переживала его смерть. Но в последнее время вроде бы как-то снова расцвела. Неужели из-за перспективы все-таки обзавестись внуками?..

Глава 4


Полная энтузиазма Арнетта, аккуратно уложив свою добычу — слюну для генетического теста — в сумку, заверила Люка, что прямо от него, сразу, нигде не задерживаясь, отправится в хорошую лабораторию, отзывы о качестве услуг которой вычитала где-то в интернете. Люка проводил ее до порога, с облегчением запер дверь и тут же услышал, что дети проснулись.

Первым подал голос маленький Ганс. Его голодный плач тут же подхватил Вилли. Но всех их, как и всегда, перекрыл требовательный вопль младшенького — Дидье, слушая которого Люка всегда думал, что малый уже сейчас обладает таким характером, что совершенно точно далеко пойдет. Размышляя о детях с уже привычной нежностью, Люка пошел поглядеть, как с ними управляется няня. Он и сам любил взять кого-то из малышей на руки. А однажды даже кормил Ганса из бутылочки — уж больно тот жалобно и голодно орал, дожидаясь очереди, чтобы получить свою порцию еды.

От детей пришлось оторваться, когда в отдалении запиликал дверной звонок. И кто бы это?..

Люка глянул в глазок… Джемма… Явно сильно усталая — даже ее совсем не по-девичьи крепкие плечи как-то, что ли, «сдулись»… Да и обычно идеально прямая спина сгорбилась… Ухандокалась… Хотя с таким графиком, когда днем — учеба, а каждый третий вечер с переходом в глубокую ночь — работа, любая с ног валиться станет. А тут еще и дети… Трое… И почему Джемма не сделала аборт?..

Внутренне собравшись, как-то подготовившись, что ли, к встрече с той, в глаза которой по-прежнему смотреть было тяжело и стыдно, Люка распахнул дверь… и тут же чуть не задохнулся от навалившегося на него аромата течки.

— Ты что, рехнулась? — зверем зарычал он, чувствуя, как мгновенно поднимается первобытным ирокезом шерсть на холке.

Джемма, хоть и была полукровкой, сейчас пахла как настоящая волчица — одуряюще зазывно, сладко, просто невероятно. Люка скрипнул зубами и решительно зажал себе нос. Джемма, привычно опустив глаза, буркнула:

— Рюкзак у меня какая-то гнида в клубе сперла. А там и деньги, и подавители запаха. А к тебе сюда ближе, чем ко мне в квартиру. Так что потерпишь пару минут. Я только детей заберу и сразу…

— Тупица! — гундосо взревел Люка. — Что — сразу? Подавители ей! Мало тебе насилия, что уже случилось?

— Ну и что мне прикажешь делать? — ответно взорвалась Джемма. — Удавиться? Я себе выходные на течные дни позволить не могу!

В раздражении девушка забылась и наконец-то, едва ли не впервые, прямо посмотрела на Люка. И тот замер…

Как и говорила давеча Арнетта, глаза у Джеммы были теплыми, густо-карими, а белки вокруг радужки — чистыми, без каких бы то ни было вкраплений или прожилок. Действительно: тот же идеальный контраст, характерный для нежной и бесконечно привлекательной для Люка сладости под названием «Птичье молоко»…

Неловкий момент разрушила сама Джемма, которая, явно смутившись, вновь опустила глаза к полу. Люка же еще раз глухо рыкнул и прогундосил, махнув рукой вглубь квартиры:

— Заходи! И не высовывайся, посиди в детской. Пойду куплю тебе подавители. Какие?

Джемма назвала марку препарата, предназначенного для тех полукровок, которые маялись течками, получив в наследство от предков те же проблемы, что и чистокровные волчицы. Стараясь вообще не дышать, Люка обулся, схватил со столика ключи и бумажник и шагнул за порог. Проклятая девка!