Летиция
засмеялась. Киран сначала глянул с недоверием, а потом тоже улыбнулся, вновь
показав Ноэль ямочку на почерневшей из-за щетины щеке.
— А
вы куда собрались на ночь глядя? Господин Соммерет-л’Иго… требует внимания?
— Нет,
совсем нет, — со смешком открестилась от предположения Ноэль, а после, вновь
удивляя саму себя желанием пооткровенничать, рассказала о Софии и ее
экспериментах.
—
Выгорание… — Киран качнул головой. — Вы, госпожа Монфер-л’Ари, героиня, раз так
рискуете собой ради других.
—
Для меня это важно.
—
Думаю, это важно для всех… магиков.
Что-то
в интонациях Кирана зацепило. Это был отсвет очень сильного чувства, которое
говоривший попытался подавить и даже в этом отчасти преуспел, но эмоции все же
на миг окрасили слова оттенками того самого адского огня, что все еще горел в
горне.
—
Что ж, не смею задерживать, госпожа Монфер-л’Ари. — Киран вдруг заторопился. —
Позвольте ключ-камень, я выгоню ваш паромобиль из гаража. Ну и, конечно, когда
бы вы ни вернулись, ворота будут открыты для вас.
—
Спасибо, — поблагодарила Ноэль, косясь на Летицию и пытаясь уловить ее реакцию
на поведение мужа.
Но
та теперь была совершенно спокойна и, кажется, даже удовлетворена. Устав
гадать, Ноэль закрепила на лице защитные очки, завязала ленты шляпки и,
отсалютовав прощально оставшемуся стоять в раскрытых воротах гаража Кирану,
отправилась к Софии. Она не сомневалась, что застанет ее в лаборатории, и не
ошиблась: та была известной полуночницей, да и сотрудников подбирала себе под
стать, в строгом соответствии с поговоркой: «Солнце село, и в стране дураков
закипела работа». «Дураки», правда, все, поголовно, были умниками, серьезно
продвинувшими и продолжавшими продвигать магическую науку в стране, да и в
мире, но график их работы для тех, кто привык к чему-то более традиционному, от
этого менее странным не становился.
Ноэль
дружески расцеловалась с подругой, поздоровалась с ее лаборантами, которых
знала всех лично, по именам, и уселась на свое обычное место. Это было кресло с высокой спинкой и удобными
подлокотниками, «украшенными» тяжелыми металлическими браслетами. Они
застегивались на запястьях, чтобы точнее контролировать жизненные показатели
согласившегося на проведения исследований магика или человека. Кроме того, на
голову подопытному надевался еще и особый шлем, не только экранировавший
влияние чужой магии, но и помогавший лучше контролировать и чувствовать свою.
—
Как ты ухитрилась так выложиться? — поинтересовалась София, изучая диаграммы,
которые после подсоединения всех контактов начали выписывать на плотной ленте
бумаги самописцы магометра.
—
Нарушила предписание, — вздохнув, покаялась Ноэль. — Не волнуйся, я аккуратно,
так, чтобы не потревожить печать Департамента контроля магии.
—
Ты что, не понимаешь, насколько это опасно для тебя и твоего дара?
— Я
аккуратно, — с улыбкой повторила Ноэль. —
За столько лет уж научилась чувствовать грань, за которую никак нельзя.
—
Во-от! — поднимая вверх палец, сказала София, а после повторила еще раз: —
Во-от! Наконец-то я понимаю, почему и в работе с проблемами выгорания у тебя
все получается так исключительно точно и тонко! Я-то думала, это потому что ты
художница, привыкшая ощущать малейшие нюансы чувств. А оказалось — ты
преступный элемент, и просто-напросто научилась ходить по грани!
