— И
что же это? — замирая, спросила Ноэль и тут же заспешила, объясняясь: — Как раз
всю дорогу думала: что же или кого же вы захотите увидеть внутри созданного
мною для вас куба? Природу, какое-то важное событие, что-то из моих фантазий?
—
Самого себя, — сказал Аарон, склоняя голову и улыбаясь. — В интимной обстановке.
—
Вы… Вы говорите… о живых… эм… срамных картинках?!
— Именно. И искренне надеюсь, что заказ такого рода вас,
Ноэль, не смутит.
— Я
никогда… И вам ведь придется как-то… позировать, чтобы я…
—
Нет проблем. Тем более что идеальное портретное соответствие мне и не нужно.
Просто хочу, чтобы один из участников… гм… этого волнующего действа был похож
на меня.
— А
второй?
—
На вас, Ноэль.
«Нужно
с кем-то посоветоваться!»
Эта
растерянная, видимая будто бы сквозь все тот же городской смог мысль забрезжила
в голове сразу. Точнее, так: сразу после того, как Аарон отбыл. «Да» в ответ на
его шокирующее предложение Ноэль не произнесла, хоть и была внутренне уверена,
что согласится. Просто потому, что очень хотелось верить: это следующий шаг
давнего поклонника, решившего снять с себя маску анонима, шаг пусть и слишком
откровенный, но все же именно что способ интимно сблизиться.
Представилось,
как Аарон будет раздеваться, стоя посреди мастерской, и Ноэль даже застонала
сквозь стиснутые зубы — настолько горячими показались эти фантазии. Чтобы
погасить совсем не магический, а самый что
ни на есть плотский пожар внутри, пришлось срочно заняться задуманным
еще утром проектом: огромным китом, летящим в облаках над городом.
Это
отвлекло. Разум остыл от жарких мыслей, а следом за ним успокоилось и тело, до того взведенное, будто пружина часового
механизма. Но на обратном пути домой, пока Ноэль тряслась в паромобиле
сначала по не замощённым сельским дорогам, а потом по городской мостовой, все
вернулось, затопив душу и вновь перебаламутив тело.
Неужели
столь яркий, привлекательный мужчина, как Аарон Соммерет-л’Иго, был столь мил и
стеснителен, что, не решаясь на откровенность, писал анонимные признания,
которые под конец довели Ноэль почти что до белого каления? Неужели его слова,
что после выполнения долга перед обществом, он хочет подарить себе немного «для
души» — это как раз про любовь к Ноэль? И… И,
великий бог, неужели именно так ощущают себя нормальные, не такие как сама
Ноэль, молодые дамы, когда понимают, что джентльмен, который целиком и
полностью вписывается в определение «мужчина мечты», обратил на них внимание и,
более того, начал ухаживать? Конечно, сделанное Аароном предложение было не
совсем таким, как пишут в романтических книгах о великой любви, но… Но они ведь
и писаны для юных дев, а не для вдовы с двумя детьми, которая куда более
реалистично смотрит на отношения между людьми, сексуальные контакты и вопросы
морали…
Или…
Ноэль потерла виски. Или на самом деле все не так? Что если Аарон не имеет никакого
отношения к анонимным посланиям, а предложенное им носит, скорее,
оскорбительный характер? Кто знает, вдруг это провокация, и столичный гость
просто развлекается? Услышал от кого-то, что известная своей высокой моралью и нравственностью художница Ноэль Монфер-л’Ари
тайно заглядывается на плечистых, рослых и темноволосых джентльменов, и решил
таким вот образом прояснить ситуацию… Зачем? Тут вариантов было хоть отбавляй:
от последующего шантажа до простого издевательства, травли. Заскучав в
провинции, Аарон просто не придумал ничего другого, кроме как… М-да.
