– Бардак тут устроили, – недовольно буркнул Ястребов. Если бы здесь стоял кто-нибудь рядом с ним, он обязательно пообещал бы разобраться с ответственным за освещение, но коридор был пуст. Ястребов еще раз недовольно оглянулся на неохраняемое место около входа, и пошел дальше. Несколько раз ему попадалась одна и та же надпись, указывающая, что он находится на третьем уровне. Насколько он помнил, здесь, кроме мужской комнаты отдыха и еще нескольких помещений, включая оружейную комнату для охраны, ничего больше не было. Он спустился по маленькой, в три ступеньки, лестнице, и, видя, что коридор тянется дальше ровной лентой, чуть приуныл. Ястребов вдруг почувствовал, что не найдет он тут никакой комнаты отдыха, и что вообще коридор будет без единого поворота. То, что он пообещал пилоту вернуться через час, окажется полным враньем, так как он не исполнит этого обещания. Он уже двадцать минут шел по коридору, но кроме того, что это третий уровень, он больше ничего об этом участке не узнал: например, он не знал, где находятся теперь лифты, или хотя бы лестницы, ведущие на первый уровень, а именно там и должен был находиться кабинет Кондрашкиной.
Он остановился и уже в который раз посмотрел на часы – пошла двадцать седьмая минута его пешего, черт бы его побрал, путешествия. Если пилот прибудет к выходу через тридцать пять минут, а именно это Ястребов приказал ему сделать, тогда тот «прокатится» зря. Ладно, что поделаешь – хорошо, что он предупредил его заранее о том, чтобы тот улетал назад, на площадку, если у входа никого не окажется. Это, правда, нисколько не успокаивало Ястребова, но что будет, если он не придет в третий, четвертый, или десятый раз? Пилот так и будет курсировать туда-сюда, проверяя, не появился ли кто около выхода?
– Тупость какая-то, – сказал Ястребов, жалея, что не сообразил прихватить с собой хоть какую-нибудь простенькую рацию, которых в вертолете было штук пять, если он не перепутал их с другими приборами: в его возрасте это легко было сделать, тем более что к технике, как это ни странно, он был равнодушен.
Ястребов махнул рукой и пошел дальше, надеясь, что ему попадется на пути какой-нибудь полезный указатель, по которому он и пойдет. И действительно, ровно через пятнадцать минут он увидел табличку зеленого цвета со словом «Выход».
– Ну, и куда же я выйду, интересно? – спросил он сам себя.
Он понимал, что если это северный сектор, то, скорее всего коридор выведет его к берегу, ну или он попадет на лестницу второго уровня…
Около минуты Ястребов шел в полной темноте: лампы погасли как раз после того, как он прочел это волшебное слово «Выход». Каково же было его удивление, когда при вспыхнувшем свете, он увидел, что дорога перекрыта серой стальной плитой, выраставшей из пола и упиравшейся в потолок.
– Сволочь такая! – сказал Ястребов и повернул назад, не решаясь сделать хотя бы шага к этой стене. Он с огорчением подумал, что, потратив столько времени на эту дорогу, он так и не увидел ни одной двери, ни одного закуточка. И всё ради чего – ради вот этого дебильного препятствия?! Возмущению Ястребова не было предела. Он покраснел, будто его обманули, а перед этим так искренне заверяли, что ему всегда говорили правду, и что он идет правильным путем.
Ощущение, что точно такая же обстановка могла сложиться и на втором, и на первом уровне, привела его в жуткое состояние – Ястребов был на грани отчаяния.
