Вторая половина кровати аккуратно застелена, подушка не смята. Прислушалась: в номере никого, кроме нее, нет.
Аккуратно откинула одеяло, села, стараясь двигаться максимально плавно – выпитое накануне, увы, не испарилось с утренней росой. Встала, подошла к окну, двумя пальцами раздвинула портьеры. Прямо напротив высился великолепный Исаакиевский собор.
– Four Seasons hotel, понятно.
У Венеры было слишком много вопросов, поэтому хоть какая-то ясность девушку обрадовала.
Повернувшись к зеркалу, она даже слегка испугалась: из недр виновато моргал глазами гибрид панды и очковой кобры.
– О Боже! – пронеслось в голове. – Поздравляю тебя, мон ами, твой идеальный план, кажется, провалился. Сама дура!
На оттоманке лежала сумочка. Венера потянула за ремешок, открыла застежку. Томик Цветаевой, телефон, помада, пудра, тушь, салфетки, кошелек – все на месте. Пересчитала наличные – сумма не изменилась, карточка по-прежнему под замочком, как и была припрятана вчера. Мозг работал со скрипом, но девушка была слишком опытной, чтобы не понять: без оплаты в номер ее бы не отправили.
– За чей счет банкет?
подкинуло подсознание фразу из любимого фильма.
– Ладно, поживем – увидим.
Венера веером пролистала книгу и решила погадать, как она всегда делала в непонятных ситуациях.
– Скажи-ка мне, Марина, чего я не помню? Страница 156, 12 строка сверху!
– Что можешь знать ты обо мне, Раз ты со мной не спал и нЕ пил? – спокойно ответила Цветаева.
– Ну, спасибо, подруга!
Поэтесса еще никогда не ошибалась.
– Хорошо, посмотрим, что думает по этому поводу телефон.
Девушка разблокировала экран. Значок зарядки горел красным. Пропущенных нет. Исходящих тоже. А вот и новые фото: богиня любви с горящими глазами и открытым ртом на столе в черном боди; кусок растрепанных волос; натюрморт: красная икра с бычком в центре хрустальной розетки и бутылка шампанского, вокруг – причудливо закрученные накрахмаленные салфетки; язык, подставленный под ниспадающий поток шоколадного фонтана; Венера и Лана, новая знакомая, в обнимку на заиндевевшей веранде с видом на ночной Петербург; какие-то люди; и первый кадр – счастливую, ослепительно улыбающуюся девушку нежно приобнимает виновник торжества в дорогом костюме-тройке.
– Это провал! – простонала нимфетка.
Из горького оцепенения вывела нежная трель стационарного телефона.
– Доброе утро, госпожа Ланская! – судя по бодрому голосу, клерк на другом конце провода пребывал в отличном настроении. – Приношу извинения за беспокойство в столь ранний час. Надеюсь, я вас не разбудил. Позвольте напомнить, что позавтракать вы можете в Чайной гостиной, расположенной в лобби. Предполагаем, что наши фирменные блюда и уникальные сорта чая не оставят вас равнодушной.
– Благодарю.
– И, разрешите напомнить, вам необходимо заявить о своем желании продлить пребывание или сдать ключи от номера на ресепшн до 12.00.
Венера подумала:
– Превратится ли ее платье в труху, а она сама в тыкву, если не поспеет в срок?
Но ответила предельно вежливо:
– Спасибо за информацию, я определюсь с планами в ближайшее время.
Потом вдруг спросила:
– А мне никто не оставлял никакого сообщения?
– Пожалуйста, дайте мне одну секунду!
Слышно было, как молодой человек перебирает бумаги и клацает по клавиатуре.
– Сожалею, никаких сообщений.
– Еще раз благодарю. Всего доброго!
Венера нажала кнопку отбоя и медленно поползла в душ.
